Космодесы (СИ)

Десант сбрасывают на планету, а на орбите «зависает» корабль ВКС, который и является эдаким «ретранслятором-приемником». Погибнешь ты в бою, но в зоне действия ретранслятора — тебя оживят. Выйдешь из зоны — исчезнешь навсегда.

Рекрутам устанавливают дешевые чипы, так что сознание павшего бойца не копируется на чипы пока еще живых. По крайней мере, чипы, которые ставят рядовому составу, подобного не умеют.

А самое для меня неприятное — рекрутов, отправившихся на первое задание, погибших в зоне действия ретранслятора, не «оживляют». Во всяком случае, сразу.

Не выполнил задачу — жди своей очереди. Тебя оживят позже, когда вновь возникнет необходимость «мясного штурма». Вновь погиб — опять жди, и так вплоть до того, пока ты не вырвешься из этого замкнутого круга. Тогда добро пожаловать в одно из нормальных подразделений. Тут тебя оживят сразу. Разумеется, если у тебя есть деньги на счету. Нет — будь готов отправиться в ряды рекрутов, где тебе вновь предстоит выживать, доказывать, что ты достоин того, чтобы на тебя тратили деньги.

Мой новый знакомый оказался как раз из таких — во время задания он сильно сплоховал, а денег на счету у него оставалось мало, вот и попал в учебный полк. Причем попал он туда около года назад и уже участвовал в двух операциях. Но, к сожалению, не выжил ни в одной.

— В этот раз, надеюсь, повезет, — со вздохом заявил он.

— Ты тоже уже не первый раз? — спросил я у парня, все еще сосредоточено что-то писавшего в свой блокнот.

— М? — тот наконец-то поднял на меня глаза.

— Говорю, ты тоже в штурме принимал участие?

— В одном, — ответил он.

— И погиб? — спросил я скорее для приличия.

— Ну я же здесь, — усмехнулся он и отложил свой блокнот.

— Ого! — я с удивлением рассматривал то, что было на его странице.

У парня явно талант — так точно и детально нарисовать станцию еще надо уметь.

— Круто, — протянул я, рассматривая рисунок.

— Стараюсь, — скромно усмехнулся он, — я — Юджин.

— Кураж, — пожал я протянутую руку и повернулся к мужику, которого про себя звал «Бывалым»: — Так что же делать? Как выжить в мясорубке?

— Главное — не стой на месте, — заявил он, — постоянно двигайся. Пушку себе перед боем купи получше… «Отбойник» хитин не прошибает.

— А броню? — поинтересовался я.

— А броню не надо, — покачал головой «Бывалый», — на нормальную тебе денег не хватит, а дешевая просто бесполезна… Убивай жуков! Чем больше, тем лучше. И старайся выжить. Без рук, без ног, с кишками, торчащими из брюха, но доползи до точки эвакуации — дальше тебя починят. Главное — доползи.

— Понял, — кивнул я.

— Так, ну все, парень, удачи тебе, — поднялся на ноги «Бывалый», — наш шаттл вот-вот должен прибыть. Пошли, Юджин.

Юджин сгреб со стола свой блокнот и двинулся следом за «Бывалым».

Тот, уже шагавший в сторону выхода, вдруг притормозил и бросил:

— Эй, Кураж!

— Чего? — повернулся и я.

— Ты бы это дерьмо не жрал… — он кивнул на мой гамбургер.

— Почему?

— Не стоит…

Я лишь пожал плечами. Почему не стоит? Очень даже вкусно и недорого. Всяко лучше чем то, что было в столовке нашего лагеря. Вот уж где точно дерьмо…

* * *

До вечера я лазал по станции. Добрался и до обзорной галереи, где просидел часа два, не меньше, любуясь на бескрайний космос, на мерцание далеких звезд и проплывающие за бортом звездолеты.

А затем меня встретила наша команда.

— О! Кураж уже здесь! Я же говорила, что он тут торчать будет.

Я не без труда оторвался от огромного иллюминатора обзорной палубы и повернул голову к выходу. Оттуда как раз шла ко мне наша МТГ в полном составе — Рокоссовский, Выдра, Дед, Вамбата и Куча.

— Ну что, скучал без нас? — спросил Дед.

— Не особо, — усмехнулся я.

— Что, весь день просидел, в иллюминатор уткнувшись? — удивился Рокоссовский.

— Ну почти, — ответил я. — Слушайте…есть тут кое-чего интересное.

— Ну, рассказывай, — подбодрил меня Рокоссовский.

— Я тут пообщался с парочкой бойцов… — начал я свой рассказ…

* * *

«Лиссабон» оказался той еще развалюхой. Нас там размещали по 25 человек сразу в одном небольшом отсеке. Все место занимали койки, причем стояли они так плотно, что между ними только протискиваться можно было.

Уборная и вовсе была одна на всю палубу. Благо хоть толчков в ней был сразу десяток, иначе мы бы все там толпились — занимай очередь утром, чтобы зайти к вечеру. Куча, наверное, такое просто не выдержал бы.

Впрочем, он никогда в очередях не стоял. Его габариты и угрожающий вид позволял проходить в уборную тогда, когда он сам того хотел. Тех, кто мог или хотел его остановить, не находилось…

В нашем отсеке были пошарпанные стены, скрипучие койки и воздух тут стоял…спертый. Будто система жизнеобеспечения просто не вывозит и не способна обеспечить нормальную атмосферу на корабле.

Да чего там, весь «Лиссабон» был рухлядью, которая не развались на части лишь чудом. Еще большим чудом было то, что это корыто как-то летало, системы худо-бедно функционировали.

Покинув борт этого корабля спустя две недели «жизни» в нем, я был просто счастлив, и плевать, что дальше нас ждала мясорубка…