Космодятел

Великая Секта. Так и называется на вселенском, а значит и на остальных языках. Такое название этому сборищу религиозных фанатиков нравится. Они даже поклоняются богу Ракарду, несмотря на всеобщую непопулярность ущемляемых правительствами культов. Имеют базы-монастыри на негостеприимных планетах и всяких лунах-астероидах, но в основном снуют по галактике на огромных кораблях. Ищут. Духовное просветление и планеты Древних с ценными артефактами и знаниями, с которыми делать нечего будет весь Млечный Путь в лоно истинной, конечно же, церкви железной рукой привести.

Глава 5. Из «приличного» общества

В четвёртом, самом приличном и большом, баре я уже устало плюхнулся за пустой столик за колонной, без вида на сцену со стриптизом. Минут через пять ко мне подбежала официанточка. Что уже необычно, но я больше удивился другому. Макока! Хотя и очень маленькая. А приглядевшись, я решил, что она может больше макока, чем я, то есть ближе к обезьянам! Хотя я не прав, она похоже из другого вида Хомо. Из вымершего вида людей!

Ростом… примерно метр тридцать. Довольно темнокожая, кареглазая, с короткими красиво растрёпанными чёрно-каштановыми волосами. Формастая, но не толстенькая – кость широкая, попа отменная, сиськи крупненькие, талия узенькая, подчёркнутая фартучком поверх короткого розового с белыми рюшечками, кружевами и шнурочками платья служанки с белым фартучком, на крепких прямых пухлых вполне длинных ножках розовые чулочки. Челюсти массивные, большой губатенький ротик. Широкий симпатичный носик. Лоб невысокий. Густые, но не чрезмерно, брови украшают заметные надбровные дуги. И сильная, по крайней мере легко тащила поднос с дюжиной литровых кружек пива, одну по моему подтверждающему кивку поставив на мой столик.

Кокетливо сделала книксен, крутнулась с подносом и огорошила меня, заговорив на исковерканном даргском:

– Моя рада видеть здесь макок. Я Лулу с Земля. Помесь вымирающий людь и макок. Прилетать через время, сорок земной килогод, с моим спаситель. Он сказать, мы есть путешественник время. Это быть плохой идей. Никто здесь мы стать. Его пираты убить. Меня в рабы. Продавать. Дорого. Искать ценитель экзотика. Показывать. А пока работать в бар.

– Денисовка! – восторженно от такой симпатичной «вымирающий людь» пробормотал я.

А потом завис, размышляя, что не факт, что девица из вида «человек денисовский», может она и к пигмеям каким отношение имеет, и к неандертальцам. Но лицо не страшненькое, а весьма симпатичное милой необычной красотой закоренелой дикарочки. Очень древней и глупенькой. Хотя говорит странно – короткими исковерканными фразами, но быстро, и словарный запас нормальный.

Пока я тупил, Лулу поулыбалась и продолжила шокировать:

– Я очень красивая. Редкость. Но глупая, айкью 70. Я нравиться тебе? У тебя серьга техник. Пошли ко мне, там твоя моя взять! Только сначала снять пояс целомудрия.

Девица поставила поднос, задрала подол, явив моему офонаревшему взору стальные трусики с замочной скважиной! Я замычал нечленораздельно, но нахалка напирала:

– Я очень ждать и хотеть любовь. Шесть лет у дарг. До этого быть маленькой. Я 18 вёсен теперь. У нас любовь с начало цветения, а я цвести уже пять лет. А завтра меня продать муш и они меня отвозить на опыты. Биологическое оружие против землян разрабатывать. Но не муш, а их… как я. Протеже. Я умирать. Без любовь это грустно. Им моя любовь не надо. Мы идти?

Я встал, ощутил свою руку в маленькой сильной ладошке и пошагал за проказницей, размышляя, что надо отвести её в мой «номер» и вывезти отсюда, не беря оплату любовью в столь тяжёлых её обстоятельствах. Но девица на моё предложение помотала головкой и сказала:

– Моя твоя не понимай.

Ага, айкью не позволяет, блин! А шалунья и поднос с пивом прихватила на другую ладошку, и несла легко, и я передумал ей помогать – уроню нафиг. Но шли мы совсем недалеко, в служебную дверь за моей спиной, по коридору мимо нескольких дверей, и на месте.

А в своей комнатке соблазнительница сразу сняла фартучек и платье, красуясь безволосым, явно прошедшим предпродажную подготовку, телом в стальных трусиках, туфельках и чулочках, одной своей ручкой напористо приложив мою руку к своему прекрасному бюсту, тыча пальчиком в замочную скважину и говоря:

– Послушай как биться мой сердце! Моя изнывать. Открой замок, пират с серьга технарь.

Да какой из меня взломщик? Уже дымясь, я снял с шеи древний ключик от букинистики, сунул в скважину, повернул, и – о, чудо! – замочек щёлкнув открылся. Остатками утопающего в тумане любви сознания я решил, что на этой орбитальной станции много замков открываются одинаковыми ключами, вот один и на пояс девственности ценной рабыни для ценителей приспособили. Хотя я уже и зубами перегрыз бы этот пояс!