Космоэколухи

DEX так и не шелохнулся, даже когда беглец остановился напротив, пристально его разглядывая.

– Хороший киборг, – чуть слышно прошептал пилот, еле сдержавшись, чтобы не потрепать его по плечу. – Умница, охраняй дальше! А может, и бластер мне свой отдашь? Зачем он тебе, ты же и так крутой…

Парень осторожно потянулся к кобуре, но рука киборга в тот же миг упала на нее, как зубастая дуга капкана.

– Ладно-ладно, не очень-то и хотелось! – Теодор умиротворяюще поднял ладони и по стеночке проскользнул мимо.

Столовая, к огромному разочарованию парня, оказалась заперта изнутри. Тед надеялся разжиться там чем-нибудь получше перловки, для охраны-то в кладовой находились и колбаса, и нормальный кофе. Хотя на худой конец и перловка сошла бы, все лучше ядовитой тли.

Дверь караулки, напротив, оказалась нараспашку. Полевые охранники дрыхли в койках у дальней стены, барачные смотрели порнуху, развалившись в креслах спинами к двери. Тед тоже немножко посмотрел, собираясь с мыслями. Ситуация была какая-то дурацкая. С одной стороны, он вроде бы на свободе, наружную дверь открыть и выйти, но что дальше? Все здравомыслящие люди убегали с плантации утром, на сытый желудок, с новым фильтром… И все они погибли, между прочим.

С другой стороны, добровольно возвращаться в спальню тоже как-то обидно. Утром Манкса хватятся, или он сам очнется и подымет шум. Может, кстати, и не заложит, не захочет себя дураком выставлять. Соврет, что крышка случайно захлопнулась. Но наверняка найдет способ подгадить обидчику.

– Слыхал прикол? – лениво подал голос один из охранников, не отрываясь от вирт-окна. – На втором участке хассы кота сожрали.

– Ту серую пакостную скотину? – оживился второй бандит.

– Ага. Вечером, как обычно, крутился возле весов, высматривал, кого бы за ногу цапнуть, а потом распушился, хвост задрал – и в лес. Ребята уверяют, будто его кошка позвала, они тоже что-то такое слышали.

– Да ну, откуда там кошке взяться?

– Может, с «Шайтана» удрала? Казак себе тоже котяру завел, тощую, белую.

– От второго до лагеря километров семь, ее бы по пути сто раз сожрали. А точно хассы?

– Точно. Утром в кустах только клочья, полхвоста и ошейник нашли. Летун бы целиком заглотнул, а сосальщики кости оставили бы.

Дальше Тед не прислушивался, заметив возле входной двери ящик с отработанными фильтрами. Его забирали по утрам, когда приезжала новая смена, и утилизировали уже в лагере. Майк говорил, что фильтр рассчитан на шестнадцать часов, но, когда пленники возвращались с плантации, респираторы еще работали. В здешних сутках примерно двадцать часов, на сон дают около шести – меньше нет смысла, в темноте работать невозможно. И еще час на завтрак-ужин. Значит, остается минимум три часа в запасе, плюс бонус от производителя – в инструкции всегда указывают меньший срок годности, чем на самом деле, подстраховываются.

Тед выгреб все, распихал по карманам и почувствовал себя богачом. И то, наверное, ни один взломщик так не радовался увесистому мешочку с алмазами или древним пачкам купюр, как пилот – куче грязных фильтров. Сейчас они были куда ценнее камней и бумажек.

Дальше сидеть в бараке не имело смысла, разве что фильмец досмотреть. Парень натянул респиратор и неуверенно подступил к двери, вспомнив, как трудно она открывалась по утрам, скрежеща и скребя по полу перекошенной створкой. Даже если отколупывать ее по миллиметру, шума не избежать.

А, была не была! Беглец поглубже вдохнул и под убийственную какофонию отодвинул засов, отщелкнул замок и дернул за ручку.

– Что, Рэтт, уже сваливаешь? – равнодушно окликнули из караулки.

– Угу, – буркнул Тед, подражая прокуренному голосу одноногого, выскочил из барака, захлопнул дверь, метнулся за угол и затаился, прижавшись к стене.

Дверь так и не открылась, только замок щелкнул.

«Ну и кто из нас идиот?» – торжествующе подумал Теодор и посмотрел на лес.

Лес посмотрел на Теодора – отнюдь не метафорическими, а вполне себе реальными, разнокалиберными и светящимися глазами.

«Кажется, все-таки я», – уныло заключил парень и крадучись пошел в обход барака, держа бластер на виду. Придвинувшиеся глаза следили за ним с неослабевающим интересом. Вариант «постучаться, извиниться и попроситься обратно» оставался актуальным и делался все более соблазнительным.

Миновав окно караулки, Тед рискнул включить трофейный фонарь. Из пятна света под ногами тут же побежала какая-то паукообразная мелочь, ядовитая или нет – черт ее знает, днем парень этих существ не видел. Нет, в лес сейчас точно соваться нельзя. Сожрут, как того кота.

Тед набрел на дверь и вначале испуганно отпрянул, но потом сообразил, что еще не успел обойти барак полностью и это другой вход. Чуть поодаль стоял «Сверчок», на котором, видимо, приехал Рэтт.

Парень залез в кабину и поскорей захлопнул дверцу. Посветил на панель, разобрался, где тут что включается. Управлять «Сверчком» мог даже ребенок, его с таким расчетом и конструировали: если где-нибудь в глуши или под обстрелом водитель погибнет, за руль сядет один из пассажиров, даже если до этого ничего сложнее самоката не водил.