Космофлот: Война и миры (СИ)

— Даю вводную, — заговорила Аритайя, — где-то на этой планете скрывается враг: кохи. Ставлю задачу скваду: обнаружить врага и огнём принудить покинуть планету!

— Приказ принят! — бесстрастно откликнулась машина, и повторила приказ: — Обнаружить кохи, уничтожить фортификации, выдавить из помещений, подавить огнём сопротивление, попыткам покинуть планету не препятствовать.

— Ну, так то же верно, — откликнулась Аритайя. — Подтверждаю приказ!

Боевые дроиды свернулись обратно в бублики, и покатили к горизонту. За этими несколькими машинами по трапу из недр большого корабля потянулась вереница таких же.

— Дочь! Объясни! — потребовал Нелнишнош.

— Да всё просто, — Аритайя беззаботно пожала плечами, — в отличие от фиан, эти машины не чувствуют боли других живых существ, и могут делать то, на что никто из фиан не способен.

— Но дочка! Ты же…

— Я же — что? Позволяю кохам убраться отсюда живыми! Это — наша планета! И я удивляюсь, отец, почему никому из фиан давным-давно не пришло в голову построить подобные машины?

— Это не наш путь, — упрямо гнул своё хмурый Нелнишнош.

— Предложи другой! — не менее упрямо ответила Аритайя. — А пока ты думаешь над философской проблемой, я решаю конкретную практическую задачу. Я не позволю кохам убивать дорогих мне фиан!

Минуту отец и дочь пристально смотрели друг на друга. Потом дочь опустила взгляд, и заявила:

— Однажды, многомиллионнолетнее разумное существо размером с планету объяснило мне, что развитие — это поиск эффективной реакции на боль. И что есть либо развитие, либо деградация, и третьего просто не дано. Что бы на это сказал твой мудрый старец, изобретший непротивление злу насилием?

— Полагаю…, - Нелнишнош запнулся, и закончил так: — фиг его знает! Пойдём, наши все по тебе очень скучали!

Конец.

Почти готово. Осталось вот что: отлежится, потом я это всё внимательно вычитаю, почищу, где-то отожму «воду», где-то добавлю чуть красок. Вероятно, всё же сменю название.

(C) Андрей Чародейкин.