Космоглупости

Я уселась попой на песок и открыла рюкзак. Попью, перекушу, отдохну. Заметив, что я не собираюсь его догонять, а так и сижу в расслабленной позе, Тим вернулся ко мне и уселся напротив. Смотрит, изучает. Что за мысли там у него крутятся? Я в ответ так же пристально рассматривала его. Глаза в глаза. В детстве я любила играть в подобные игры – кто кого пересмотрит или перемолчит. Так что, ты, Тим, однозначно проиграешь. Хоть в чём-то!

Проиграла я. А всё потому, что краем глаза уловила какое-то движение сбоку от себя. Любопытство пересилило, я повернула голову и увидела два каре-зелёных глаза, уставившихся на меня. Посмотрела на Тима, и поняла, что глюк словила только я. Заметив, что я начала шевелиться, Тим, видимо, подумал, что я достаточно отдохнула и, поднявшись одним резким движением, пошёл дальше. Как и в большинстве случаев, не оглядываясь на меня. Я тоже вскочила и кинулась вдогонку, т.к. теперь испугалась потерять его и остаться наедине со своей расшатанной психикой.

Мой глюк последовал за мной и теперь передвигался справа от меня.

– Ты что, настоящий? – спросила я, стараясь на него не смотреть.

– А то! – ответили мне на моём родном языке.

– Как такое возможно?

– Сам не знаю. Как-то!

– Я в такие вещи не верю! Ты кто, твою мать, такой?

– Не узнала? Я всё тот же Дэвид Войнс, твой капитан.

Тут, наверное, нужно сделать небольшое отступление и описать вам моего капитана для полноты картины. Войнс всегда вызывал во мне какое-то априори чувство уважения. Было что-то в этом человеке, что заставляло считать, что он не только силён физически, но ещё и обладает высокими моральными качествами и силой духа. Не будь этого, его бы не назначали капитаном в далеко не первом полёте. И не только мне, но и всем членам моего экипажа даже в голову никогда не приходило не выполнить или выполнить как-то не так любое из его указаний. Что же до внешности, то Войнс был примерно метр девяносто ростом, может, на пару сантиметров ниже. Его лицо излучало непоколебимую уверенность в своих силах и знаниях. Довольно жёсткие черты смягчались лучиками морщинок вокруг каре-зелёных глаз, что говорило о том, что если этот человек улыбается, то это всегда искренне. Прямой нос, жёсткая линия рта и волевой подбородок не делали его красавчиком, однако привлекательность этого мужчины состояла вовсе не во внешнем облике, а в излучаемой им силе и уверенности. Образ дополняли каштановые волосы, коротко подстриженные в типично мужском стиле без всяких там модных заморочек.

Да, так вот, то, что летело рядом со мной, совсем не походило на моего капитана! Потому что этот рыжий пушистый кот без лап выглядел вот так:

– Вы несколько изменились, сэр, поэтому и не узнала.

– Ну вот, а говорят глаза – зеркало души.

Какое-то время я передвигала ноги молча, переваривая информацию. Странные вещи происходят, и пока нет оснований считать, что всё это, т.е. конкретно то, что летит по воздуху справа от меня на уровне моей головы, правда.

– А он вас видит, сэр? – кивком я указала на идущего чуть впереди Тима.

– Нет, я решил, что пока будет лучше, если меня будешь видеть и слышать только ты.

– Почему?

– Это может дать тебе некоторые преимущества.

– Каким образом, сэр?

– Начнём с того, что изменился я не только внешне. По какой-то непонятной мне причине я понимаю его язык.

Мои глаза широко распахнулись от удивления, и сердце неприятно ёкнуло внутри от мысли, что… неужели он видел? Мне было бы очень стыдно перед Войнсом, знай я, что он видел, как Тим меня поимел вчера.

– Как давно Вы рядом, капитан?

– Сегодня утром я вдруг понял, что мне как-то некомфортно быть присыпанным кучей песка рядом с мумифицирующимся телом. Выбраться наружу труда не составило и, поверь, я был в таком же шоке, как и ты десять минут назад, когда увидел и тебя, спящую возле модуля, и сам наш модуль в этой … на этой планете. А внутри я обнаружил этого типа, удобно расположившегося в моём кресле. Он кто?

– Понятия не имею. Мы с ним недавно познакомились. Я его называю Тим, но на самом деле его имя другое и очень труднопроизносимое. Больше о нём пока сказать ничего не могу, т.к. мы почти не разговариваем.

– Почему?

– Сэр, причины очевидны: незнание языка.

– Ах, да, точно.

– А Вы говорите, что понимаете его?

– Да. Когда утром этот тип тебя будил, он вместо доброго утра сказал тебе что-то вроде того, что задерживаться бессмысленно, нужно идти.

– Я тоже примерно так и поняла его речь. А в зеркало Вы заглянули, сэр?

– Да.

Я замолчала, ожидая, что Войнс сам что-либо скажет по поводу своего теперешнего облика, однако, он лишь этим «да» и ограничился.

– У меня вопрос, сэр.

– Задавай.

– Почему кот?

– Понятия не имею. Возможно потому, что я люблю этих животных. Возможно потому, что в какой-то из своих жизней я был котом. А возможно потому, что иногда сравнивал себя с ними.

– Но почему без лап?

– Эмма! Не задавай глупых вопросов!

– Разве это глупый вопрос, сэр?

– Да, глупый!

– Но чем?

– Тем, что у меня нет на него ответа.

– У меня ещё один вопрос, сэр.

– Я не кастрированный.