Космоглупости

Тим улыбнулся. Улыбнулся? Улыбнулся! Если можно назвать улыбкой однобокий оскал. Но это же прогресс. Для него.

– Имспретируваот нормышез Кирванзес. – произнёс Тим, и я увидела рядом ещё одного мужчину.

Глаза у него были такие же чёрные, как у Тима, но больше он на него не походил ничем. Кроме того, что также был мужчиной. Волосы были ярко-синего цвета, брови такие же. Лицо суровое, испещрённое жёсткими линиями, появляющимися только с возрастом. В плечах он был шире Тима, да и мышц у него было больше. Одет почти так же: штаны, ботинки, больше похожие на мокасины индейцев, голый торс и какие-то кожаные накладки, прикрывающие предплечья от запястий и до локтей.

– Варух митомор, Эмма. – произнёс этот мужчина.

Я в ауте. Я не верю в эти сказки. Потому молчу. Протянула руку, подобно Тиму, и наблюдала, как она проваливается в тело мужчины. Тела нет. Есть только образ, картинка. Всё, значит, точно глюк. Бывают же коллективные галлюцинации?

Наверное, должно пройти ещё немного времени, прежде чем я во всё это поверю. Но сейчас, даже сомневаясь в нормальности и реальности происходящего, решила не выделяться из общей массы и вести себя так, будто ничего неестественного не происходит.

– Сэр, передайте от меня Тиму и Кирванзесу спасибо.

– За что?

– Как за что? За то, что пошли мне на встречу.

– А мне?

– Сэр, и Вам спасибо.

Рыжик повернулся к мужчинам и чего-то там протявкал.

Вау, Тим, ты поражаешь меня своими успехами! Ещё один оскал, обозначим его условно улыбкой.

– Значит, сэр, Вы действительно знаете их язык?

– Я ж так вчера и сказал.

– Просто я надеялась, – тем временем мы все сдвинулись с места и пошли, оставляя позади ненавистный песок и всё чаще встречающиеся камни, – что Вы пошутили. Иначе, мне стыдно за те слова, которые Вы заставили меня сказать Тиму.

– А-а, ты не расстраивайся: на счёт мачо – это действительно была шутка.

Я навострила ушки:

– Поясните, сэр.

– Ты ему сказала просто набор букв. Он ничего не понял.

– Но зачем? Сэр, зачем Вы надо мной издеваетесь?

– Эмма, понимаешь… Я и сам не знаю, что со мной происходит. Я, вроде, всё тот же Дэвид, которым себя помню, но в то же время… бред какой-то.

– Не расстраивайтесь, сэр. Зато после Вашего этого признания я действительно верю теперь в то, что Вы – мой капитан.

– Спасибо, Эмма. Если я буду чудить, не обижайся. Помни, что я всегда на твоей стороне.

– Хорошо, сэр. Обещаю, сэр.

***

Эмма

На следующий день мы вышли из пустыни. Радости моей предела не было. Я прыгала, смеялась, кричала и… река… Тут была река! Тим смотрел на все мои ужимки и проявления радости озадаченно, но ничего не говорил.

Он вошёл в реку, обмылся и вышел. Он меня изнасиловал? Не помню. Может, я сама хотела? Не помню.

– Сэр, Вы не могли бы передать Тиму и Кирванзесу мою просьбу отойти туда, за камни и деревья, – мне нужно помыться.

– Почему не сделаешь это, как он?

– Сэр, я, вроде, женщина. Я стесняюсь.

Чудо улетело и обсуждало что-то с мужчинами. Они оба кивнули и скрылись за жидкой растительностью, состоящей из трёх деревьев, и огромным валуном. Затем это чудо вернулось ко мне. Я стою, и он висит.

– Ну, что стоишь, Эмма? Раздевайся!

Ты б ещё язык высунул.

– Сэр, Вас это тоже касается.

– Эмма, мне нечего снимать. Я и так весь как на ладони. Хочешь – смотри! – и пузиком ко мне развернулся.

О-о-о! Он с ума меня сведёт, этот безумный недокот!

– Сэр, я имела в виду, что Вы тоже должны удалиться, пока я помоюсь. Пойдите, т.е. полетите, поболтайте о чём-нибудь мужском с теми двумя.

Мордашка рыжика скривилась, но он, молча и обиженно, развернулся и полетел туда, куда я попросила.

Быстро скинула одежду и нырнула в чистую, тёплую воду. Красота! Ещё б мыло, шампунь и мочалку… Поплавав немного, я решила постирать, хоть и просто водой, свои вещи. Вылезла на берег, подняла их, и снова вернулась в воду.

Так… где-то я просчиталась. Что мне теперь надеть? Ладно, буду натягивать мокрое. В конце концов, солнце тут светит дай Боже, высохнет всё на мне быстро.

– Мальчики, я всё.

Заглянув за валун, увидела умилительную картину: все трое сидели лицом друг к другу и мирно беседовали. Эх, знать бы ещё, что за планы Барбароссы они там обсуждают. Все трое повернули головы ко мне. У всех троих раскрылись рты. В глаза мне никто не хотел смотреть. Все смотрели чуть ниже. Да, вот в чём я просчиталась: мокрая светлая футболка очень неприлично обтянула мою грудь, соски агрессивно топорщились, намекая всем присутствующим на то, что я женщина и да, дура редкая. Кто меня умной назовёт? Явиться в таком виде трём мужикам! И пусть один из них кот, второй не имеет тела, но третий-то, третий – тот, кто недавно…

Чёрт! Пока кот и Кирванзес сидели, Тим вскочил и подошёл ближе ко мне. Я в страхе затаила дыхание. Я испугалась. Но он ничего не делал, просто стоял рядом и смотрел на мою мокрую, обтянутую тонкой тканью грудь. Пару раз его правая рука непроизвольно дёргалась.

– Тим, ты что, сисек никогда не видел?

– Очевидно, никогда. – сказал Войнс, подлетев к нам.

– Капитан, Вы могли бы передать ему, что мне страшно, когда он на меня так пялится?