Космогония и ритуал

История Грааля интерпретируется Ф. Дзамбоном прежде всего как знаковый процесс. Но знаковый процесс, поскольку он есть исторический, есть процесс, в результате которого творится новая реальность. Архетип знака „материализуется“ в слове. Слово становится знаком, генерирующим новую реальность — Историю Спасения. Выводы, к которым приходит Ф. Дзамбон, весьма значимы: «Крови Христа, sanc, собранной Иосифом Аримафейским и сохраненной в Граале, соответствует encre, которым будет написана История Грааля, — тем самым чернилам, которыми должен запастись по приказу Мерлина Блэз перед тем, как приступить к писанию Livre dou Graal»[382]. И далее: «Между Кровью и Чернилами имеется таинственная близость. В силу некоей непостижимой алхимии кровь, пролившаяся из божественных ран, залог и символ нашего спасения, должна сделаться Чернилами, нанесенными на пергамент. Преображение крови, содержащейся в Граале, в чернила, которыми Блэз должен будет писать свою книгу, обозначает реализацию secrez dou Graal как Истории Спасения, как если бы, идеально, он обмакивал свое перо в священную чернильницу Грааля. В его чернилах продолжает жить нечто от божественной Крови. Пергамент, страница Книги становится Граалем, который принимает черную кровь Писания, сокровенного Евангелия Грааля»[383].

Копье и Чернила, или Грамматика Спасения

Символика крови и чернил тесно соотносится с символикой копья, наносящего рану, из которой вытекает божественная кровь, собранная Иосифом в Граале. Образы копья и крови, истекающей из Божественной раны, являются в высшей степени архетипическими. Сам по себе архетип есть «формальный элемент»[384]. Это означает, что как живой конкретный принцип реальности он существует только в качестве значения, которым архетип наполняется по мере своего вхождения в реальность. Реальность не противостоит архетипу как данность: архетип есть формальная структура реальности, без которой невозможно было бы никакое существование, ибо все существующее структурировано. и благодаря этому функционирует. „Вхождение“ архетипа в реальность или становление архетипа как реальности есть тайна, потому что подготавливается и совершается во тьме, недоступной для созерцания. Возможны только приближения к архетипу, поскольку сам в себе он ничто. Исследование истории значений, по сути дела, есть следование объективному движению самой реальности. История Грааля как История Спасения, при всей своей архетипичности, есть совершенно новая история, в центре которой стоит новый Знак, вхождение которого в реальность следует архетипической схеме, но сама по себе схема, разумеется, не исчерпывает его содержания, поскольку она реализуется через свои конкретные интерпретации-наполнения. Сосуд, veissel, может наполняться водой или божественной Кровью. Различие между одним и другим „наполнением“ более чем очевидно.

В японском мифе два бога-устроителя опускают в хлябь копье и начинают вращать им[385]. В результате этого вращения на острие копья образуется влага, которая, падая в хлябь, производит в ней сгущение. Архетипически этот процесс можно представить следующим образом: копьем пронизывается гомогенное первопространство. Неразличимому в себе первоединству наносится рана, из которой как бы истекают сгустившиеся капли влаги, которые становятся первоэлементом будущего мироздания, т. е. первый космогонический акт есть „расщепление пространства“[386], „разрыв уровней“[387]. Инструмент, которым производится этот „разрыв“, символизируется копьем[388]. Хаос (вода) есть живое тело, которому наносится рана, вызывающая „судороги“, „сокращения“.

Представление о первоматерии как о живом теле определяет содержание аккадской поэмы Энума элиш. В разинутую пасть чудовищной прародительницы Тиамат Мардук пускает стрелу, которая разрывает ее внутренности и расщепляет ее сердце (IV, 102). В высшей степени многозначительно то, что Мардук убивает Тиамат стрелой (вариант копья), направляя ее в  р а з и н у т у ю  пасть чудовища. Только после того, как Злому Ветру удалось „внедриться“ в Тиамат и „зафиксировать“ ее рот в раскрытом состоянии, стрела пронизывает ее. Без этого образовавшегося отверстия в непроницаемом теле чудовища вхождение стрелы и последующее расщепление, по всей видимости, осуществиться не смогло бы. Космогоническая схема процесса предшествующего „реальному“ творению имеет здесь трехчленную структуру: сгущение — разряжение — пронизывание. Война богов, символизирующая концентрацию хаотических сил, сопротивляющихся творению, может быть представлена как сгущение. Разинутая пасть Тиамат может быть представлена как образование некоего „отверстия“ в непроницаемости тьмы, как ее разряжение. Последующее внедрение через это „отверстие“ в недра чудовища стрелы — как проницание первотьмы.