Космоконцепция розенкрейцеров, или Мистическое христианство

Далее в пяти стихах имеется утверждается, что в Нем был свет. Сначала была тьма; никаких вибраций не посылалось в изначальную материю, должна была быть тьма. Однако первое, что входит в существование, как нам говорят, — это свет, а свет и звук с высшей точки зрения синонимы. Некоторые чувствительные люди всегда слышат звук в сопровождении вспышки света, а вспышку света — всегда в сопровождении звука. Поэтому Иоанн таинственно сообщает, что в начале — в первозданной материи — был Бог, «и Слово было Бог», и «в Нем была жизнь», и «жизнь была свет человеков».

Вот абстрактная истина, в той мере, в какой мы можем ее уловить, относительно всей проблемы сотворения мира. Внутри человеческого тела существует свет, лучащийся до наших дней, свет, который сияет во тьме, свет, скрытый за завесой Изиды, а все вокруг нас — это Духи, обитающие во тьме, пока через окно души не раскроется великолепие вселенной. Тогда мы воспринимаем Бога как свет, все доброе — как свет, а противоположное — как тьму.

Однако свет не однотонный, ведь перед Престолом находятся семь Духов, каждый из которых носитель света определенного Луча. Каждый из нас приходит с одним из Лучей света, каждый лучше отзывается на один из этих Лучей. Таким образом, каждый видит истину по-разному, и, хотя мы все постепенно движемся к одному и тому же источнику, который есть Бог, у нас тем не менее в разное время бывают разные точки зрения. Хотя все мы разнимся между собой, в этих пяти стихах Евангелия от Иоанна заключена истина: все мы дети света. У каждого внутри божественный Дух света; каждый постепенно учится узнавать этот свет и с помощью упражнений выражать больше света.

Мистик, наблюдая свет утренней зари, смотрит на него как на ежедневно входящий в его душу изначальный Творческий Указ: «Да будет свет», а по мере того как свет дня растет и постепенно затухает в небе запада, он видит на великолепном гобелене солнечного заката нечто, не поддающееся описанию человеческим языком, нечто, что можно почувствовать душой. Если мы предоставим этим пяти стихам жить в нас так же, как они живут в мистике, мы тоже узнаем свет, узнаем истину, ибо в мире ничего больше нет.

Мы проложили в жизни разные пути. Одно время мы шагали по жизни под воинственным лучом, пролагали путь активности и страсти, не заботясь о тех, кто страдает, не интересуясь, что стало с другими. В другой жизни мы шли под более светлым лучом цвета Венеры, пролагая путь любви. Позднее путь обретает темно-синий цвет, цвет Луча Сатурна, еще позднее — цвет голубого Луча Юпитера. Так все мы движемся вперед, к более высокому восприятию, которое приходит от желтого Луча Урана, хотя большинство из нас неспособны в настоящее время воспринимать его и должны довольствоваться более грубым желтым цветом Луча Меркурия. Все мы мало-помалу приближаемся к белому свету, который приходит от Солнца и является соединением всех цветов. К нему мы должны стремиться, поскольку свет от любого другого луча вторичен. Все исходит из великого центрального Источника.

«А что же тьма, — спросит кто-нибудь, — она есть зло?» Нет, во вселенной Бога нет ничего злого. Днем мы в свете Солнца воспринимаем великолепие нашей маленькой Земли, которая движется в космосе, и, может, будь только свет, мы ничего не воспринимали бы, кроме самой Земли, оставаясь в неведении, что в мире есть не только Солнце и Луна. Но когда приходит ночь и исчезает сияние дня, когда Солнце больше не освещает небо, мы можем оценить, пусть ограниченно, безграничность вселенной. Мы видим миры, находящиеся в миллионах и миллионах миль отсюда, и Дух окрыляется предельной преданностью, когда мы проникаемся Истиной, что БОГ — ЭТО ВСЕ ВО ВСЕМ.