Космокриминолухи: Быть человеком (СИ)

Парни заинтересованно подтянулись к Михалычу. Теодор ещё раз осмотрел кровавый отпечаток ладони, вмятины от ударов ногами, были даже небольшие продольные следы и царапины, как будто били чем-то железным вроде лома.

— Похоже, кто-то действительно очень хотел выйти… И что, у него могло получиться? — поинтересовался Тед.

— Нт! — ответил Михалыч.

— Нет, — подтвердил и Дэн. — Нужно знать специальный ключ-код, без него бейся, не бейся – а толку не будет. Если, конечно, ты не киборг, тогда небольшая вероятность проломиться была бы. Но на борту, насколько нам известно, киборгов не было.

— А всё равно конструкция странная, это Михалыч точно подметил. Вдруг кто-то случайно, развлекаясь, так сказать, или со скуки подберёт код? И всё – привет вакуум, прощай кислород! — не унимался пилот.

— Корабли бывают разные, как и их планировка, — хмыкнув, заметил навигатор. — А вероятность подобрать код настолько мала, что легче всё-таки пробить выход в шлюзовой отсек.

— Ну, не скажи, Дэн… — весело протянул Теодор, — человек со скуки на такие подвиги способен, что только диву даёшься!

— Эт тчн! — поддержал его Михалыч.

Зарождающийся диспут на тему сверхспособностей страдающего от скуки человека прервал сигнал комма. Капитан желал пообщаться со своей командой.

— Понял… хорошо… ясно… — закончив отвечать на вызов, Денис пояснил Теодору и Михалычу, что хочет от них капитан. — Станислав Федотович сказал, что на борту был врач. Она оказывала первую помощь жертве и делала всё, что могла, для его спасения. Осталось найти мединструменты, чтоб проверить её слова.

— У меня к тебе два вопроса, — Теодор обратился к Дэну. — Во-первых, какие мединструменты, а во-вторых, где они могут быть?

— Мдтск, — ответил на один из вопросов Михалыч. И посмотрел на Теодора с недоумением: чего спрашивать и так понятно, где может находиться медоборудование.

— Да, — улыбнулся Дэн и добавил: — А ещё следует посмотреть в отсеке стюардов, там тоже есть портативная аптечка. По словам доктора Агости, они использовали кардиошок, чтоб запустить сердце. Проверим, не остался ли на приборе биогель.

Действительно, в отсеке стюардов нашёлся портативный кардиошок. Теодор тщательно осмотрел утюжки и разочарованно констатировал:

— В туалете и то больше смазки. Этим прибором не пользовались.

— Ты прав, — подтвердил его вердикт навигатор. — Никаких следов биогеля. Врач не мог так поступить. Может, на корабле есть еще один?

— Да вряд ли, — усомнился пилот. — Зачем им два? Надо всё рассказать капитану, а они спросят у той рыженькой стюардессы. Уж она должна точно знать.

Уточнить этот вопрос попросили Вениамина, что тот незамедлительно и сделал.

— Когда я вспомнила о приборе, парень был уже мертв, — созналась Кати́на, отвечая на вопрос доктора. Она была смущена и расстроена.

— Вас учили пользоваться кардиошоком в крайних случаях? — видя, что стюардесса кивнула, соглашаясь, Вениамин продолжил: — Это был крайний случай!

— Я… — Кати́на совсем поникла, замолчала, а затем, собравшись с духом, попыталась оправдаться. — Нас учили помогать сердечникам, когда они сидят в кресле, а не шляются по салону!

— По своему поведению он не был похож на сердечника, так?

— Буду с вами откровенна, я испугалась. Я думала, мы все погибнем из-за него!

— О чём вы? — Вениамин был в замешательстве. — Чем мог больной парень угрожать вам всем?

Стюардесса, желая всё объяснить, с жаром начала свой рассказ…

— Всем вернуться на свои места! — Кати́на попыталась успокоить разошедшихся пассажиров.

В салоне стоял такой шум, что скоро из соседнего отсека люди прибегут посмотреть, что здесь происходит. Начнётся еще большая неразбериха. А виноватым будет кто? Правильно, она! А Кати́на совершенно не любила получать выговоры от начальства, тем более, когда она совершенно ни при чём.

— Мистер Шпак, пожалуйста, присядьте на место. Я сейчас возьму аптечку и обработаю вашу рану.

— Лучше принесите мне еще порцию виски, — буркнул в ответ тот.

— Мистер Поцелуев, мистер Погодин, не нужно скандалить. Давайте попробуем решить возникшую проблему мирным путём, — умиротворяющим тоном обратилась Кати́на к парням.

Она умела правильно использовать и свой голос, и свою внешность, чтоб заставить мужчин делать то, что нужно ей. Это очень часто помогало в работе. И Павел Поцелуев повёлся: он расслабился, улыбнулся в ответ и пошёл к своему креслу. А вот с Погодиным это не сработало. Ни её нежный голос, ни соблазнительная улыбка не оказали никакого воздействия на его поведение. Он, оттолкнув со своего пути и Поцелуева, и не успевшего сесть Шпака, и даже не заметив, что чуть не сбил с ног саму Кати́ну, с криком «С дороги! Я хочу выйти отсюда!» кинулся к выходу с корабля.