Космокриминолухи: Быть человеком (СИ)

Михалыч что-то пробурчал себе в бороду и покачал головой, будто отвечая на свои мысли. Нет, он не убивал и всячески постарается избежать этого в дальнейшем.

Дэн и Ланс не видели смысла даже думать об этом. Да, они убивали. Сначала, выполняя приказ, потому что киборг не может пойти против слова хозяина, а потом, если не могли найти другой способ. Они предпочитали выводить из строя противником по-другому. В ближнем бою, по возможности, вырубить – на теле человека так много разных интересных точек. Если противников много и бой дальний, то стрелять тоже можно с толком. А если всё-таки кто умирал – так они не печалились. Киборгам в основном не свойственны моральные терзания. Во всяком случае, так утверждают и думают большинство людей. А Дэн с Лансом не стремились их переубеждать в обратном. Главное, что свои знают правду и принимают их такими, как они есть.

У Вениамина тоже было своё кладбище. Он каждого помнил по имени и мог рассказать о нём. Нет, доктор не убивал их. Ни в коем случае! Просто, по независящим от него причинам, он порой не успевал или не мог им помочь. Кто-то поздно обращался за лечением. Кто-то находился в таких условиях, что не было всего необходимого для операции, а одного только желания вылечить оказывалось не достаточно. Много было разного, но Вениамин помнил каждый такой печальный исход в своей практике.

Станислав также убивал. Но то было на войне: а там или ты убьешь, или тебя. Третьего для космодесантника не дано. Нет, были, конечно, люди, которые находили и выбирали третий вариант – бежали с поля боя, бросая сослуживцев. Но этот способ Станиславу не то, что не нравился, он был для него категорически не приемлем.

Сделав последний глоток чая, капитан решительно прервать затянувшуюся тишину.

— Какие у нас тут серьёзные разговоры ведутся, — он встал, желая налить себе добавки, а заодно и сделать новый чай для Вениамина.

— Мы говорим об убийстве. Сможем ли мы убить человека, — пояснила Полина, будто только заметила капитана. А может быть действительно не «будто», а «только» что обнаружила его присутствие, так была увлечена обсуждением. Обведя взглядом присутствующих, резюмировала: — Вы, Дэн с Лансом и Вадимом сможете. Я нет. Остальные сомневаются.

— Полли, а если будет такая ситуация?.. Ты мать, рядом с тобой маленькая дочка, которая надеется на тебя. Ты её защита и опора. И если ей будет угрожать опасность, неважно надуманная или реальная, как далеко ты пойдешь? — Станислав не хотел занимать ничью сторону, но он тоже понимал, что обстоятельства могут быть разные. И хотел помочь Полине понять это. Хотя как ни крути, а убийство – это плохо. А жестокое и бессмысленное убийство – плохо вдвойне. Тут он с Полли был согласен на все сто.

Полина задумалась. Дочки у неё не было, впрочем, и сына тоже. Было трудно представить такую ситуацию. Но потом постаралась поставить себя на место своей мамы. Валентина Сергеевна Родионова была гипербеспокоящейся, мегазаботливой и суперопекающей матерью. За свою кровиночку она была готова рвать в клочья любого. Полина вздрогнула, тряхнула головой, будто хотела вытрясти эти образы из мыслей, и решительно ответила:

— До самого конца!

— Даже не раздумывая?

— Ну, конечно, если речь идет о жизни моего ребёнка! — выпалила Полина. А потом, видно поняв, что сказала, с вскриком «Ой!» зажала рот ладошками.

— Видите, нас восьмеро и у каждого своё мнение, — снова обратил на себя внимание Дэн. — Достаточно поставить себя на место этих пассажиров.

— Действительно, — поддержал Дэна капитан. — Каждый человек уникален, в его личности намешано много всего. Нет идеально безгрешного человека. Но и полностью безнадежных мерзавцев тоже не бывает.

— Првлн, — одобрительно прогудел Михалыч.

— Что скажете, Вениамин Игнатьевич? Вы промолчали и не сказали ни за, ни против, — не унималась Полина. Да, теперь она поняла, к чему ведёт Дэн и капитан, но, как и Теду, ей было нелегко это принять.

— Я затрудняюсь с ответом.

— Это отговорка. Вопрос ясен, — встрял Тед. — Как бы вы поступили на месте наших пассажиров.

— Дело ведь не в этом, — попытался объяснить свою точку зрения Вениамин. — Мнения у вас разные, но в одном вы сходитесь… Все вы ставите себя на место пассажиров, но никто не хочет быть жертвой – вот в чём дело.

— Я не понимаю... — пожала плечами Полина.

— Никто не спросил Погодина о его самочувствии. Его сочли психом, потому что он толкал Павла Поцелуева, нажимал кнопку, беспокоил стюардессу, ломился в туалет, ходил по проходу, вёл себя беспокойно. Потом попытался добраться до шлюза… Все посчитали его угрозой.

— Но так и есть! — Тед тоже не понимал, что не так.

— Неправда, его сочли опасным, — Дэн сразу разгадал, что имел в виду доктор и постарался донести до друзей эту простую истину: — Вам, как и всем людям, свойственно делать предположения. Действия пассажиров были основаны на ложных выводах. Поэтому он мёртв.

— Ну, допустим, это так, — кивнул, соглашаясь с другом, пилот. — Но что можно было сделать?