Космолёт за горизонт

— Почему? Ты же сама сказала, что Влад лучше.

— В том числе поэтому. Он эффектен. Помимо внешности в нем есть какой-то драматический надлом. Это завораживает, очень. Но не меня. Я в это успела наиграться, как и во все сложные щи. А рыжий — он милый. Солнечный, мягкий, пушистый. Абсолютно безопасный. С ним не построишь страстную историю с изысканными переживаниями, но… Кому нужны истории?

— Я тебе уже сказала, что ты всё усложняешь?

— Разве?

— Конечно. Мы обсуждаем едва знакомых мужчин. И ты опять ударяешься в какую-то примитивную психологию. Да, именно примитивную, которой нахваталась по вирт-бложикам. Вместо того, чтобы просто признать, что…

— Что?

— Что ты некомпетентна. И вечно смешиваешь тёплое с мягким. Физическое влечение ко всем этим умствованиям не имеет отношения. Ты либо хочешь этого чувака, либо нет. Чистая физиология. Привлекает или не привлекает.

— Нет.

— Да.

— Кать, я не стану спать с просто красивым мужчиной, даже если он прекрасен как древний бог. Секс прежде всего в голове. Я могу смотреть на человека, получать эстетическое удовольствие. Но я не буду его хотеть. Я могу хотеть личность, а не тело.

— Нет, — уверенности в Катькином голосе хватило бы на пару тройку непрошибаемых андроидов пропускной службы. — Хотят тело. А вот это всё, что ты тут романтизируешь, это про жить долго и счастливо, как в романах.

— Нет, Кать. Я просто не испытываю сексуального влечения, если не влюблена. А влюблена я могу быть не только в глубоко изученную привлекательную для меня личность. Всё может быть проще. Момент времени. Место. Ситуация. В это тоже можно быть влюблённым. Когда человек просто является частью этой ситуации. Или антропоморфным воплощением места. Или всё вот это сразу. Но всё это опять-таки не про тело, в большей степени про голову. Всё у нас в голове.

— Вот потому у тебя ничего и не получается. Потому что у тебя такое в голове.

Кира пожала плечами. Несколько лет назад такие подколки её задевали. Сейчас — стали привычными.

— А у меня? — спросил неожиданно включившийся в беседу Тони. — Я ведь считаю точно так же, как Кира. Нельзя увлечься только телом. Оттого и секс-андроиды до сих пор не заменили отношения.

— Но они популярны.

— Да. Но не заменили. Даже лёгкий курортный флирт продолжает существовать. И прочие интрижки. Потому что в них главное — эмоции. А это сложно. Это вот так, как говорит Кира.

Катька встала с кресла и раздражённо прошлась из угла в угол.

— Вы говорите глупости. Оба.

* * *

До Скерриха добирались двумя кораблями: «Химерой» и антрацитово-чёрным (пусть и слегка поцарапанным) мощным, закалённым в боях с астероидными потоками «Хищным ангелом» Корнилова-старшего. Катька смотрела на космолёт-спутник с плохо скрываемой завистью, и совсем не тая восторг. Киру безжалостно выставили из штурманского кресла, поэтому она сидела в пассажирском и зубоскалила.

— Что, Кэт? Будем соревноваться с этим зверем в космосе? Не боишься, что он тебя попросту сожрёт?

— Подавится, — хмуро хмыкнула Катька, проверяя движки.

— Скажем так, в скорости и мощности тут соревноваться бессмысленно, — заметил Тони, — но в манёвренности мы можем и потягаться. Вряд ли сидящий у штурвала выпендрёжник может потягаться с нашим капитаном.

— Прогиб засчитан, — ухмыльнулась Катька.

«Хищный ангел» подмигнул всеми огнями на радарах — дал отмашку.

«Химера» ответно загудела, завибрировала, как большое животное. По крайней мере, Кире нравилось себе представлять этот вопрос именно так. А вспышку силового поля за окнами во время взлёта объяснять тем, что «Химера» на взлёте дохнула пламенем, как сказочный дракон.

Но, конечно, это было не так.

Сквозь атмосферу космолёты пошли бок о бок, а вот за пределами пришлось разделиться — слишком уж различны были их возможности.

— Красавец, да? — вздохнула Катька.

«Хищный ангел» был и в самом деле невероятно хорош, даже на взгляд мало разбиравшейся в таких вещах Киры. Похожий был у её отца. Конечно, в те времена многое было по-другому, но общий вид — суровый, предназначенный для испытаний, способный как к долгим перелётам, так и к космическим битвам.

Внешне.

То, что внешность обманчива, Кира тоже знала.

Но «Ангел» всё равно ей нравился. И, пожалуй, это заставляло чуть-чуть иначе взглянуть на его владельца. Потому что — это Кира усвоила давно — то, что мы хотим сказать окружающим о себе, то, чем мы хотим, чтобы они нас считали, это ведь характеризует нас в не меньшей степени, чем реальные поступки. Нужно только уметь понимать разницу.

— Давай подкопим немного и купим тебе такой? — спросил Тони.

— Купим? — фыркнула Катька. — Ты вообще о чём?

— О вот этой блестящей махине, — пожал плечами Тони. — «Злобный ангел» или как там мегапафосно она зовётся? Давай купим тебе такую?

— Ну я-то имела в виду не «Хищного ангела», — усмехнулась Катька. — А его капитана.

— Тебе не надоело? — чуть печально спросил Тони.

— Нет. Младшенький против старшенького не тянет совсем. Клыков маловато и размах крыльев не тот. А старший хорош.

— Мне кажется, — осторожно сказала Кира, — всё это только образ. Красивая картинка.