Космонавт

Отец напирал на то, что брать спирт без спросу равнозначно воровству. Не важно, для каких целей -- вправить палочки-колбочки завирухе-плотнику или выпить самому. Не твое -- не бери!

-- Надеюсь, ты не пил с ним? -- строго посмотрел на меня отец.

-- Нет, конечно. Мне его просто жалко стало...

4

Дядя Жора вернулся из города,поставил свою "Волгу" с оленем на капоте в гараж, нагромоздил на поднос чайные принадлежности и крикнул отцу, чтобы он подтягивался в беседку для подведения итогов.

Мама с тетей Зиной, управившись с первой гигантской простынью, взялись за изготовление второй. Я выравнивал место под две оставшиеся палатки. Задача была непростая -- я вбивал колышки, натягивал шнуры и пересаживал кусты черничника. Потом привозил тачкой песок и разбрасывал его лопатой по квадратам.Участок грозил приобрести вид бивуака, в котором остановился эскадрон гусар летучих.

Катька поливала из лейки цветочкии умудрялась смотреть сквозь стекла веранды "Ну, погоди" по телевизору.

Отец с дядей Жорой листали списки дел и гостей, пили чай и поворачивали головы в сторону близкого леса. Там бродили грибники-браконьеры, собиравшие наши черные грузди и сыроежки.

Возглавлял браконьерскую бригаду пенсионер Павел Гурьянович, рекомендовавший нам плотника Яшу. Он второе лето оснащал углы своего дома бетонными башенками, которые ему заливали мужики, словленные им у пивных ларьков возле вокзала. Одна башенка была готова и переливалась ромбиками разноцветных стекол. По вечерам в ней симпатично светилась настольная лампа.

--Ну что, нашли Яшу? -- крикнул Павел Гурьянович, подходя к забору со стороны леса.

-- А мы и не искали! -- поздоровался с ним отец.

-- Это недели на две! -- сказал сосед. -- Ему ни грамма нельзя! Таков русский человек.

-- Причем здесь русский, -- ворчливо заметил дядя Жора. -- У меня в КБ семь национальностей, и все выпить не дураки. Только налей, да укажи повод.

-- О-оо! Не скажите! -- Павел Гурьянович стоял у калитки, явно ожидая продолжения интересной темы, и отец махнул ему рукой: заходите!

Павел Гурьянович мне не нравился. Какой-то скользковатый тип с улыбочкой вбородке. Но я подошел -- вдруг сообщит что-нибудь про бедолагу Яшу.

-- Не скажите, не скажите, -- продолжил Павел Гурьянович,заходяв беседку и, поправляя листы папортника в корзине, чтобы не было видно грибов. Он никогда не хвастался своими грибными трофеями. -- Не скажите. Вот еврей, например, никогда не напьется. Это наш руссский мужик -- до смерти работает, до полусмерти пьет. А еврея не споишь...

-- А вы пробовали? -- спросил отец.

-- Я, как всякий русский человек, с подозрительностью отношусь к людям этой национальности... -- ушел от прямого ответа Павел Гурьянович; он снял соломенную шляпу и положил ее на корзину. -- Но! -- он поднял палец и улыбнулся в бородку: -- Как всякий русский интеллигент, старательно делаю вид, что просто их обожаю! У вас, я слышал, скоро юбилей и будут весьма значительные особы?

Отец с дядей Жорой осторожно переглянулись и посмотрели на меня. "Кто выдал?" -- спрашивали их одинаковые глаза. "Ну, не я же!" -- ответил я оскорбленным взглядом.

-- Да, по полтиннику, -- сказал отец, барабаня пальцами по скамейке беседки. -- Сотня на двоих! Кошмар! Гостей понаедет...

-- А я вот без подозрительности отношусь, -- дядя Жора взглянул на соседа слегка вызывающе. -- Значит, по-вашему, я не русский человек?

И вновь Павел Гурьянович не ответил.

-- Гости хорошо, но всегда возникает вопрос протокола, -- продолжил он, усмешливо поглядывая на братьев. -- Вопрос совместимости в одной компании некоторых особ с другими особами. -- Он поскреб затылок и огляделся. -- Вот в одной организации был случай. Спроектировали один важный промышленный объект, обмыли это дело, а буквально через два дня по "Би-би-си" передают: так, мол, и так -- Советский Союз приступает к осуществлению своих планов по освоению, не будем говорить чего...

-- И что? --спросил отец.

-- Да ничего особенного, -- Павел Гурьянович поднялся, собираясь уходить. -- Просто потом вспомнили, что на банкете были два человека из соседнего отдела с фамилией на "ич", которым совсем не обязательно было там присутствовать... И гостепреимного начальника отправили на пенсию.

-- Чушь! -- сказал дядя Жора, собирая бумаги в стопку и постукивая ей о край стола.

-- Как знать, как знать, -- Павел Гурьянович навесил корзину на руку. -- Я через эту калиточку могу выйти?

-- Конечно, -- кивнул отец. -- Выходите...

Чарли проводил Павла Гурьяновича до калитки, задрал ногу на заборный столбик, сикнул и весело вернулся в беседку.

-- Черт его знает, зачем он все это рассказал, -- дядя Жора с рассеянным взглядом потрогал остывший чайник. -- Кирилл, будь другом, поставь еще. И принеси в палатку, там уютней... А кем он раньше работал, Сережа? Не знаешь?

-- Шут его знает! -- отец пожал плечами и принялся задумчиво листать списки приглашеных. -- Только завари покрепче, Кирилл!

Я взял чайники и пошел на нашу кухню.