Космонавты Сталина. Межпланетный прорыв Советской Империи

Мы немножко отвлеклись. Однако столь пространные рассуждения мне понадобились для того, чтобы показать: космонавтика не могла родиться в Императорской России. Это непреложный факт, подтверждаемый не только историческим анекдотом о мещанине Никитине, но и элементарным сравнением списков публикаций на эту тему со времен Адама до конца XIX века.

Идея полета к Луне и звездам проходит через множество священных текстов и преданий древних цивилизаций мира. Однако мы – молодой народ (тысяча лет – разве возраст для народа?), а потому будем все-таки изыскивать упоминания о космических полетах в более поздние периоды.

Вот XVII век. Вот немецкий астроном Иоганн Кеплер пишет странную рукопись «Mathematici olim Imperatorii Somnium, seu opus posthumum de Astronomia lunari», в которой отправляет свое альтер-эго на Луну во сне. Вот английский епископ Френсис Годвин создает роман «Человек на Луне, или Рассказ о путешествии туда» («The Man in the Moon»), в котором рассказывает об отважном испанце Доминике Гонсалесе, отправившемся к Луне на «летательной машине», в которую были впряжены двадцать четыре лебедя. Вот французский поэт-забияка Сирано де Бержерак излагает аж двенадцать (!) способов достижения Солнца и Луны, один из которых (многоступенчатые ракеты) обрел воплощение в металле. Вот великий Исаак Ньютон излагает свою идею межпланетного реактивного полета...

А у нас что? У нас – ничего.

Пойдем дальше. Век XVIII. Даниэль Дэфо, известный прежде всего, романом о Робинзоне Крузо, выпускает сочинение «Консолидатор» («The Consolidator»), в котором излагает свои соображения об осуществимости межпланетных перелетов. Сатирик Джонатан Свифт описывает в одном из путешествий Гулливера летающий остров Лапуту. Французский философ Вольтер, «изобретя» своего Микромегаса (жителя Сириуса ростом в 32 км), облетает с ним Сатурн, Юпитер, Марс. Шведский философ-мистик Эммануил Сведенборг, идя по стопам Кеплера, в фундаментальном труде «Arcana Coelestia» отправляет в путешествие по планетам свою «душу.» Немец Эберхард Киндерман рассказывает о путешествии пяти молодых людей на межпланетном корабле, который влекут шесть легких металлических шаров, из которых выкачан воздух. Идея совершенно бестолковая, но зато какой размах! Ведь герои Киндермана летят не куда-нибудь, а на Марс! Француз Фоли описывает электрический аппарат, с помощью которого Сцинтилла, житель Меркурия, прилетел на Землю...

А у нас что? У нас – маленькая повесть «Новейшее путешествие» Василия Алексеевича Левшина (1784), в которой землянин на самодельном аппарате с орлиными крыльями попадает на Луну, где находит общество селенитов, организованное по казарменному образцу.

XIX век. В Нью-Йорке выходит роман Джозефа Аттерлея «Путешествие на Луну» («Voyage to the Moon»), в котором описывается антигравитационный состав. Эдгар По более традиционен: его Генс Пфааль отправляется туда на воздушном шаре. В то же самое время идет бурное обсуждение вопросов обитаемости Луны и установления оптической связи с цивилизацией селенитов.

Затем появляются два великих французских сочинителя: Камилл Фламмарион и Жюль Верн. Первый живым понятным языком рассказывал публике о достижениях современной ему астрономии, излагал идеи множественности обитаемых миров и необходимости полетов в космос. Второй – писал четыре фантастических романа («Гектор Сарвадак. Путешествие и приключение в солнечном мире», «500 миллионов Бегумы», «С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут», «Вокруг Луны»), в которых не просто обсуждались те или иные аспекты космических полетов, но и впервые давались практические рекомендации по их осуществлению. Полет на комете с последующим спуском к Земле на воздушном шаре, запуск снаряда на орбиту, полет трех человек в обитаемой капсуле к Луне – все это завораживало читателей, и публика включалась в обсуждение, порождая новые идеи и проекты. Многие из пионеров ракетостроения рассказывали потом, что страсть к космосу им привили именно книги Фламмариона и Жюля Верна.

На долгие годы законодателями в области космических идей становятся французы. Но и англичане, и немцы не хотят оставаться в стороне. В литературный процесс активно включается Герберт Уэллс, одним из первых описавший вторжение с Марса, а затем отдавший дань уважения традиционной теме полета на Луну. Его соотечественник Джон Эстор замахивается на большее, посылая своих персонажей на антигравитационном аппарате к Юпитеру и Сатурну. Толстенный роман о контакте с марсианами и межпланетных полетах выпускает «отец немецкой фантастики» Курт Лассвиц. Герман Гансвиндт, прозванный «немецким Икаром», публикует первый научный проект космического корабля большой грузоподъемности...