- Пусть их будет больше. Мы с ребятами будем делать их меньше и меньше.
- Убивать?
- Убивать придётся голыми руками, - снова вмешался Циммерман. - Душить, забивать камнями, резать. Оружия страшней ножа на Земле нет.
- И не надо, - ответил Быстрицкий. - Вы таки ничего не поняли? Ну хорошо, я вам скажу за наши планы. Знаете, чтобы проколоть шарик, хватит и ножа. Я подкинул ребятам идею, что если проткнуть шариковому туристу шарик, он тут же станет за нас. И чем больше их станет за нас, тем меньше будет против. Одесса у нас в кармане, ребят я собрал. Будут у меня пока тренироваться на приезжих, сколотят рабочие группы, потом я разошлю их...
- Понятно, - сказал Игрец.
- Не нравится мне это, - вмешался Иосиф, бросив на стол обглоданную персиковую косточку. - Что-то кинодское напоминает.
- А мне это напоминает что-то земное, - сказал Игрец. - Ничего у тебя не выйдет, Эдик.
- Почему?
- Во-первых, потому что 'Интермедии' твоя конспирация на один зуб, достаточно одного шарикового туриста, вернувшегося из Одессы, чтобы понять, почему не вернулись остальные.
- Ни один не уйдёт.
- Ну что за гнусность?! - снова вмешался Иосиф.
- Не перебивайте, - попросил Игрец. - Это было во-первых. А во-вторых, ты знаешь, что с человеком бывает после прокола шариков? Особенно если их было два. Ты знаешь, что происходит, если человек погиб, а шарик уцелел? Что ты вообще знаешь про шарики?
- Я кое-что знаю про шарики, - снова влез Циммерман. С закрытыми глазами говорил, мерно кивая: - Я мог бы...
- Помолчи! - в один голос прикрикнули на него Игрец и Быстрицкий.
- Заткнитесь оба, - злобно сказал Эдик. - Я ничего не знаю за шарики, но зато хорошо знаю, что мои ребята ни одной шариковой сволочи не выпустят из порта. Если кто из шариковых помрёт - туда ему и дорога. Шарики будем давить. Вот из-за этого вашего интеллигентского слюнтяйства и пролезла на Землю зараза. Бозоиды, говорите? Я не я буду, если не сделаю им шариковый капут. А каждого предателя... 'Кто-то пришёл, - отметил Игрец. - В подворотне трое. Двое - сопроводители, а третий? Привели в гостиницу нового клиента?'
- Эдик! - позвал, сунувшись во двор, мороженщик. - Тут до тебя дело.
- И что за дело? - вяло осведомился Быстрицкий.
- Какая-то шмара ищет в Одессе хромого фраера с калечной левой рукой.
- И что мне до того за дело, Валентин?
- А то, шо как она говорит, так это получается он.
Мороженщик большим пальцем указал на Игреца.
- Ну, если он, так давай её сюда, посмотрим.
- Она шариковая на оба уха.
- Шариковая? Ну, она таки найдёт у меня фраера.
- Она ищет... меня? - спросил Игрец. Силился понять: кто? Откуда?
На галерейную веранду выплыла Соня, перегнулась через перила, увидела мороженщика, стала спускаться.
- Ты намекаешь, надо устроить вам очную вставку? - Быстрицкий откровенно развлекался. Весело ему.
Игрецу было не до шуток.
- Так куда её? - деловито спросил художник. - До хлопцев?
- Эдик, не делайте необратимых шагов! - предостерёг Иосиф.
- Да иди ты!.. Ладно, ребятам её отдать никогда не поздно. Веди сюда, посмотрим, что за штучка.
- Ты у меня смотри! - сказал вдруг Соня. За спиной у мужа остановилась. Решала: уйти или остаться? Осталась. Устроилась на скамейке, выбрала персик, положила перед собою на стол, глянула на Игреца. Глаза - как чёрные виноградины. Девочка с персиками, подсказала память. Игрец тряхнул головой, отогнал видение. 'К чёрту живопись, лишнее к чёрту. Кто меня ищет?' Мороженщик ввёл во двор под локоть... 'Лаура?!' Она дёрнула локтем, освободилась - возмущена была таким скотским обращением. Во двор ступила, задравши нос. Щурясь на свету после подворотного мрака, осмотрелась и обнаружила того, кого искала.
- Ной! Слава Бозу, ты нашёлся.
Игрец не был уверен, что надо кого-то славить. Когда Лаура осматривалась, заметил шарики: в правом ушке у неё и в левом.
***
- Ной! Всё-таки это ты?.. Нашла... Даже не верится!
Лаура на лавке рядом. Обняла. Рука её, как змея, обвила Игрецу плечи. Щупальца 'Интремедии' близко. Преодолев отвращение, - бедная девчушка не виновата, что шарики в ушах! - он спросил:
- Что ты здесь делаешь?
- Ты ещё спрашиваешь?! Я тебя искала! Нашла! И после этого ты... После того, что случилось там, после всех этих ужасов...