Космопроходцы

– Ничего, сидите, я на пару минут, – сказал Вересов.

– Все уместимся. – Елизавета вырастила из стены ещё одно кресло.

Вересов сел.

– Есть идеи?

Хозяйка и оператор переглянулись.

– Необходимо возбудить подкорку… – неуверенно начал Иван.

– Существуют методы когнитивного ускорения, – перебила его Елизавета, – увеличивающие вероятность снятия фрустративных блоков. Без медицинской аппаратуры не обойтись, но это не прямое пси-сканирование, а энцефалоскопия, настройка, так сказать, нейронных связей.

– Последствия?

– Не должно быть никаких. Если получится – увидим сразу. Мне нужно пооперационно расписать процесс активации, и можно приступать.

Вересов перевёл взгляд на Ивана:

– Не возражаете?

– Нет! – поднял вверх стакан с напитком Иван.

– Тогда готовьтесь. Вернутся зонды, проанализируем их записи и проведём разведрейд всей командой. Возиться с вашей памятью начнём после того, как вернёмся.

– Хорошо.

Вересов встал.

Дверь каюты вдруг открылась сама собой. За ней стоял Курт Шнайдер. Он по инерции сделал шаг вперёд и остановился, не ожидая увидеть начальника группы. Горящий взгляд оператора обежал помещение, остановился на сидящей Елизавете, потом на Иване. Губы гостя искривились.

– Я так и думал…

– Вы что-то хотели, Курт? – поднял брови Вересов.

– Хотел поговорить с… – Шнайдер запнулся, кивнул на Ломакина: – с Иваном.

– Заходи, – предложила Елизавета.

Вересов покосился на неё.

– В общем, я вас понял, леди и джентльмены, работайте. Будьте готовы к рейду.

Шнайдер посторонился, пропуская начальника экспедиции. Дверь за ним закрылась.

Вересов неторопливо прошагал до своей каюты, оценивая поведение оператора, помедлил, взвешивая решение, и вернулся к каюте ксенопсихолога. Показалось, что из-за двери слышится какой-то шум, явственно донёсся вскрик Елизаветы.

Вересов ударил ладонью в дверь.

Дверь отползла в сторону, словно испугалась удара.

Мужчины боролись, захватив руки и плечи друг друга, как борцы вольного стиля, топчась между столиком и креслами. Елизавета с пылающим лицом пыталась их разнять. Оглянулась, когда в каюту шагнул Вересов.

– Стоять! – металлическим голосом рявкнул Вересов. – Смирно!

Иван послушался, отпуская противника, и получил удар локтем по подбородку, отбросивший его на кресло.

Елизавета вскрикнула.

– Прекратить! – добавил Вересов.

Но Курт не послушался, лицо его было перекошено, в почерневших глазах ненависть, – и снова бросился к Ломакину, собираясь нанести удар. Но Вересов ухватил его за локоть и буквально вышвырнул в коридор.

– Иди к себе! Никуда не выходи, пока не приду!

Шнайдер опустил кулаки, ощерился, прожигая Ивана бешеным взглядом.

– Ещё поговорим!

Вересов развернул его спиной к двери, толкнул.

– Рысью!

Оператор передёрнул лопатками, быстрым шагом удалился из жилого отсека.

Вересов оглядел дрожащую Елизавету, хмурого Ломакина, ощупывающего подбородок.

– Кто начал?

– Он… первый, – буркнул молодой человек.

– Лиза?

Женщина села на краешек кресла, закрыла лицо ладонями.

– Не понимаю, что на него нашло! Буквально взбесился ни с того ни с сего. Никогда не думала, что он может себя вести так агрессивно.

– Ты же сама советовала взять его в команду.

– Мы работали вместе в экспедиции к Кохабу. Он спас меня во время спуска в пещерный город… и, наверно, подумал, что имеет право…

– Великолепное объяснение! Жаль, что я не знал этих ваших отношений.

– Никаких отношений не было.

– Психологу надо быть проницательней и мудрей, сударыня. Не хватало нам в глубоком походе начать личную свару.

– Никто не начинал, – хмуро возразил Иван.

– А вас, Ваня-кун, как говорит милейший Ядогава-сан, я бы попросил быть посдержаннее.

Елизавета опустила руки, однако вид у неё был не несчастный или виноватый, как того требовала ситуация, а довольный. В глазах горел огонёк весёлого одобрения. И Вересов понял, что она считает техника корабля чуть ли не героем.

Вересов кивнул сам себе. Пара проявляла взаимный интерес, этого следовало ожидать, несмотря на разницу в возрасте: Елизавета Клод-Сантуш была старше Ломакина на двенадцать лет. Но ведь любовь, как известно, зла? Полюбить можно и удава? Уживались же пары и с гораздо более серьёзными перепадами в возрасте. Но очень уж хотелось избежать конфликтных ситуаций. Слишком серьёзной была задача, стоявшая перед коллективом.

– Доложите капитану об инциденте.

– Хорошо, – покорно согласился Иван.

– Надо поговорить с Куртом, – сказала Елизавета.

– Я разберусь. – Вересов кинул взгляд на бесшумно сновавшую по полу «мышь» киб-уборщика, вытиравшего разлитый напиток, и вышел.

7

Суета началась внезапно.

Иван едва успел принять душ, перед тем как идти к Елизавете, и проделать комплекс «садистских» упражнений, придуманный ксенопсихологом ради извлечения «полезных ископаемых» из памяти оператора, когда капитан Бугров объявил на общей волне интеркома тревогу.

Сборы заняли две минуты, после чего Иван вихрем помчался в рубку. Когда он занял ложемент, в рубке уже находился Вересов.

Иван окинул взглядом товарищей, сидящих в креслах, быстро запаковался и только потом выслушал торопливую реплику Альберта:

– Курт сбежал!

Смысл сказанного дошёл не сразу.