Космос

Этот диалог не был похож на прелюдию перед сексом, хотя Стрелецкий своим видом красноречиво указывал на то, что будет дальше. Он расслабленно растянулся, немного улыбаясь чему-то своему. Раскинул длинные ноги и руки, являя миру картину совершенства. Расслаблена была каждая мышца в теле Антона, кроме одной. Впрочем, если верить анатомическому атласу, мышц там не было.

Саша пододвинулась вдоль мужского тела, устроилась на коленях, обхватив бёдрами в тренировочных штанах, провела пальцем по члену.

Дёрнулся. Красивый. Не большой. Не маленький. Если бы Саша покупала себе вибратор — именно такую форму и размер она бы выбрала.

Саша точно знала, что вчерашняя ночь ей не приснилась, она не сбилась со счёта, а помнила точно, сколько раз Стрелецкий кончил, сегодня он явно должен гореть меньшим энтузиазмом, а ещё немного, и он лопнет или кончит от одного прикосновения.

Не лопнул и не кончил, хотя Саша очень старалась, лаская, целуя, гладя.

Удивляло то, как расслабленно, спокойно отдавал себя в её руки Антон. Если бы не грудная клетка, вздымающаяся быстрее и быстрее, Саша бы решила, что член Антона существует в другом измерении от всего остального тела. Выдавал ещё бешено скачущий пульс, его Саша ощущала, когда проводила губами по шее, слизывая вкус и дорогой аромат. Шальное сердцебиение, когда целовала сосок, не удержавшись, прикусив, в ответ услышав стон, увидев, как дёрнулись бёдра. Она повторила, потом ещё раз, перед тем, как спуститься губами ниже, по твёрдому прессу, к паху, лизнула головку члена.

Антон сходил с ума, уже тысячу раз пожалев о своём обещании не смотреть и не целовать. Да он сойдёт с ума от желания видеть Саню под собой. С ярким от возбуждения взглядом, припухшими от его поцелуев губами. Голую!

Что за мазохизм с его стороны, а с её? Когда он нырнул под жутковатую кофточку, под чашку бюстгальтера, Саша нагнулась, чтобы предоставить себя максимально. Её всё время тянуло вниз, она с таким очевидным удовольствием укладывалась на него, что было ясно, под ним ей будет ещё лучше.

Провёл рукой по трикотажу на ногах, потом между них, было горячо, влажно даже через штаны и бельё. Саша зашипела сквозь зубы, застонала, выгнулась. При этом одёрнув футболку, не давая себя раздеть.

— Саня, — еле сдержал раздражение в голосе, продолжив ласкать через ткань. — Думаю, с прелюдией можно закончить, — от официальной интонации вздрогнул сам. То, что крутилось на языке, было пошло, Антон не стал бы говорить подобного женщине, тем более Сане. Откуда взялось в его мыслях «тем более», он не задумался ни на секунду.

Быстро сел, зафиксировав одной рукой, прижав к себе девушку за поясницу, скользнув рукой по спине, второй дёрнул её штаны, вместе с трусами, какие бы они там ни были. Саша вскрикнула и схватилась за ткань у коленок, не давая стянуть дальше по ногам. Извивалась на его руке, неудобно пристроившись, чуть не упав, но ткань держала крепко.

Терпение Антона лопнуло, как мыльный пузырь. Перехватив Сашу одной рукой, тем же движением уложил на бок, спиной к себе, дёрнув бёдра на себя. Отлично! Всё, что необходимо, оголено. Быстро справился с презервативом и тут же скользнул в Сашу, та заскулила и качнула бёдрами на Антона. Вышел, почти до самого конца, и снова скользнул, вышел совсем и резко вошёл, до самого конца, пока не упёрся лобком, и снова вышел, снова вошёл, слушая характерны звуки и стоны.

Невозможность видеть обострила остальные чувства Антона, он ощущал мягкость кожи и аромат ромашки, который прошиб шлейф духов, которыми сегодня пользовалась Саша. Ощущал каждую пульсацию, каждое движение и вздох.

Ему было мало. Его губам не хватало поцелуев, телу — тактильных ощущений, а глазам — вида на голую и стонущую Саню. И чтобы она была непременно под ним. Чтобы вкусить, ощутить по полной, отдаться, отдать.

Он продолжал двигаться, вращать, держал Сашу, целовал вспотевшую шею, оставив небольшой след у ключицы. Приподнялся, поднимая за собой, она покорно встала, устроившись спиной к Антону. Качнул бёдрами с силой, входя агрессивно, Саша заскулила. Немного нагнул, зафиксировал, снова качнул.

Саша пропищала что-то нечленораздельное. Антон усмехнулся про себя, ещё раз сменил угол и, удовлетворённый реакцией, начал двигаться. Сильно, сильнее, ещё сильнее, задевая волшебные точки, раздражая железы. Саша закричала, вцепилась ногтями в ногу Антона, больно, ему в удовольствие, от которого чуть не кончил, еле сдержался и продолжил снова и снова, ещё и ещё, пока Саша не забилась в его руках, взмахивая руками, задыхаясь от невозможно яркого оргазма и паники.

— Тихо, тихо, — пришлось крепко держать и гладить, кажется, она не на шутку испугалась. — Всё хорошо, Саня, — шептал. — Всё хорошо, Санечка.

— Ты…

— Я, — согласился и улыбнулся, отвлекая Сашу от мечущихся в панике мыслей от точно незнакомых ей ощущений. — Я сейчас лопну, если не кончу, прости.