Космос

Иногда он говорил Варе, что счастлив, что Стасенька такая умная, может быть, она вырастет не такой красавицей, и он сможет на пенсии спать спокойно. Варя поддакивала, признавая, что Стася на удивление умненькая девочка, а вот насчёт внешности сомневалась. Стася была блондинкой, почти платиновой, с кукольным личиком, и худенькая. Даже в возрасте трёх лет было видно, что девочка вырастет длинноногой и настоящей, утончённой красавицей, уж в чём-в чём, а в красоте Варя разбиралась.

В это время настойчивые кулачки постучали в дверь, потом раздался топот ножек, и добавились ещё одни кулачки. Стас быстро встал, надел льняные брюки и, уже натягивая футболку, открыл дверь. Варя притворилась спящей, а лучше мёртвой. Не помогла. Илья с разбегу прыгнул на одеяло и тут же заявил, что дядя Рома уже их прокатил по пять кругов, и маме пора вставать. Стас подхватил двоих детей подмышки, объявил себя боингом, а их своими крыльями, и с громким жужжанием двинулся в сторону улицы, подмигивая своей жене и улыбаясь той самой фирменной улыбкой.

Пришлось вставать, идти в ванну, а потом и на улицу. К часу дня было уже жарко. Гости прятались в тени большой беседки с увлажнителями воздуха, на стоявшем посредине беседки столе уже лежала скатерть, значит, готовились к обеду.

Варя огляделась. Все на месте. Стас уже нырнул в бассейн, рядом с ним, мелькали макушки Стаси и Ильи. Оба были в надувных нарукавниках, а Стася ещё и в круге в виде яркого жирафа. Рядом бултыхались две широких панамки, под которыми с трудом можно было разглядеть черные кудри трёхлетних двойняшек Стрелецких. Девочки настолько тяжело дались своим родителям, что Антон, всем известный трудоголик и маньяк рабочего графика, взял отпуск на два месяца и не отходил от жены и дочек ни на шаг. Насколько Варя легко перенесла беременность и роды, что первые, что вторые, настолько же это тяжело далось Сашке. Начиная от самой процедуры, заканчивая сохранением и родами.

Антон находился там же, у бассейна, и не спускал глаз со своих сокровищ в белых панамках, чтобы не обгорели. Дети Григорьевых были приучены к жаркому солнцу или сквознякам, Любовь Белицкая в сердцах говорила: «Ваши дети растут как трава!», а девочки Стрелецких были настоящими принцессами, оберегаемыми и лелеемыми со всех сторон, так что под южным солнцем могли моментально обгореть. Да и кожу они унаследовали от мамы — чувствительную.

Рядом с Антоном сидел Ромчик и что-то рассказывал, активно жестикулируя руками. Варя присмотрелась, молодой муж, похоже, был уже навеселе. Когда успел?.. Ромчик ни за что не посадил бы на квадроцикл ребёнка, будучи в алкогольном опьянении, значит, приложился по приезду с «поля» — так Григорьевы называли участок земли для своих личных покатушек, а на жаре да на вчерашние дрожжи…

Спустя пару минут Антон уже вытирал своих девочек огромным махровым полотенцем, улыбаясь настолько искренне, при этом так светился, что Варя невольно засмотрелась. Красивый он всё-таки, а дочки у них с Сашей получились ещё краше, а уж какая жена красавица!

Варя обернулась на звук — из дома шагала Сашка. Никогда в жизни та не была такой подтянутой и спортивной. После двойняшек у всегда полноватой Сашки были даже кубики на прессе! Да её можно было фотографировать на рекламу спортивного питания или фитнесс-клуба, и это гарантировало бы приток клиентов. Каких усилий это стоило Сашке, Варя старалась не думать.

После родов Сашин вес стал выражаться трёхзначным числом, и спустя время Антон отвёл её в фитнес-клуб, сам с тренером подобрал программу и присутствовал на первом занятии. На второе Саша не пришла, она уехала к родителям и заявила, что подаёт на развод, раз Антон не в состоянии любить её такой, какая есть. Антон кивнул на заявление, а в шесть утра был на пороге и затолкал брыкающуюся Сашу в машину, после тренировки отвёз к родителям, забрав дочек гулять.

Противостояние длилось почти два месяца, пока Саша не начала худеть и не вошла в раж, посещая клуб уже по собственной воле, работая в поте лица, в итоге заставив своего мужа гордиться её достижениями.

За Сашей шла Таня, нет, не шла, а плыла, неся в руках два блюда с закусками.

— Ненавижу её, — прошептала Варя Саше и улыбнулась Тане так приветливо, как только смогла.

— Ты что? — Сашка уставилась на подругу.

— То! Ненавижу, коза она!

— Ты ревнуешь, что ли? — Саша с подозрением посмотрела на Варю, потом на Стаса, потом на Таню. — Не может быть, Варь… Стас, он же шизик, он жить без тебя не может, он бы не стал, тем более с Таней.

— Что?! — Варя всплеснула руками. — Не о том я! Ты посмотри на неё, посмотри! Аж глаза режет, как плывёт.

— Да… — Сашка качнула головой в знак согласия.

— Вот как ей это удаётся? И ведь она всегда такая, всегда. Вчера, ты помнишь, что было? Помнишь?

— Перебрала новобрачная, — фыркнула Саша.