Космос

Варя знала, конечно же, как и Сашка. Старт и финиш были практически в одной точке, несколько километров в сторону, но даже гостиница, в которой команды ночевали накануне трофи-рейда, была рядом.

— Понятно, — тёплый воздух стал проникать под сырую одежду, и Варя застучала зубами пуще прежнего, в унисон с подругой.

— Сейчас, — кивнул Антон и покосился на трясущуюся рядом Сашу.

Автомобиль подпрыгнул на кочке, но подвеска мягко отыграла, единственное, что почувствовали пассажиры — плавное покачивание.

— Ты паршиво водишь, — заметила Варя.

— Зато ты, я смотрю, просто экстра-класса пилот, — усмехнулся не злобно Антон. — Выбирайтесь.

Остановился у огромного ЗИЛа с большой металлической будкой, расцветки хаки, вышел первый, подав руку Саше, она неуклюже выбралась, с ужасом косясь на следы на светлой обивке элитного салона.

Стас помог выйти Варе и подтолкнул обеих девушек к огромному кузову военного автомобиля.

— Мужики, — крикнул за металлическую дверь Антон. — У нас тут авария, освободите помещение.

Через пару секунд из дверей выглянул парень с покрасневшим лицом и сырыми волосами, оглядел дрожащий девятнадцатый экипаж, а через несколько минут из кузова выбралась компания распаренных мужчин разного возраста и под разным градусом.

Только тогда Варвара поняла, что это и есть та сама передвижная баня, и что её и Сашку заталкивают в четыре руки в маленькое прогретое помещение, обитое вагонкой, откуда шла ещё одна дверь, видимо, в банное отделение.

— Раздевайтесь, — командным голосом распорядился Стрелецкий и уставился на Варвару.

Та попыталась справиться с застёжкой на штанах и молнией куртки, но руки заледенели и не слушались хозяйку.

— Не могу, — пропищала и показала свои руки, почти синего цвета, подозрительно скрюченные и трясущиеся.

— Давай-ка сюда, — Варя видела, как споро у Григорьева получается справляться с замками и кнопками, стаскивая с неё прилипшую от влаги одежду. Она покосилась на Стрелецкого и попыталась сопротивляться раздевающим рукам Стаса.

Антон деликатно отвернулся, заметив, что не намерен пользоваться положением Варвары, и совсем неделикатно напомнил, что они четыре года жили вместе, и хотя её реакция уместна, всё же лучше в данной ситуации проигнорировать чувство ложного стыда.

Через минуту одежда Варвары валялась в углу, девушка была укутана в простыню и усажена на деревянную лавку, ожидать, когда Сашка разденется, поскольку отказалась идти в баню без неё.

— Стас, там итоги подводят, и подготовка к награждению идёт, — заметил Антон, когда Варя закуталась в простыню от шеи до пяток. — Тебе и самому надо бы переодеться.

Стас действительно до сих пор был в промокшей одежде и грязной обуви.

— Чёрт с ним.

— Вы призёры, — возразил Стрелецкий. — Протокол надо соблюсти, — проговорил примирительно. — Я сейчас подойду тоже, — вздохнул и посмотрел на Сашку.

Та, всё ещё в сырой одежде, тряслась от внутреннего холода и отчаянно стучала зубами, медленно отступая к двери.

— Александра? — Стрелецкий подошёл ближе. — У вас, как я понимаю, тоже руки не слушаются?

Григорьев в это время ухмыльнулся и двинулся на Сашку.

— Но-но! — взвизгнула Александра. — Ни с кем из вас двоих я четыре года не жила!

— Мне ждать четыре года? — нагнулся под росточек девушки Стрелецкий.

— Я сама, — вдруг пискнула Саша и начала дёргать неподдающуюся молнию на промокшей ветровке. — Пусть он выйдет, — показала глазами на Стаса и продолжила неравную борьбу с одеждой. — У него же протокол! — привела железный аргумент.

— Я пойду, — примирительно кивнул Стас и, кинув извиняющийся взгляд на Варю, вышел.

Сашка продолжала бороться с замками, крючками и пуговицами трясущимися руками, в ужасе наблюдая, как на неё надвигается Стрелецкий. Кажется, даже веснушки пустились врассыпную, когда он нагнулся и легко дёрнул собачку, потом справился с застёжками на забродах, стаскивая их вниз по ногам, буквально вытряхнув из них Сашу, легко приподняв за плечи. Потянулся к пуговице сырых насквозь джинсов и маленькой молнии, с трудом стягивая их вдоль голых бледных ног. Сашка не ходила в солярий и не отдыхала на курортах, она была бледной и не самой стройной, к тому же, перепуганной, кажется, до смерти, когда вцепилась в светлую футболку, тоже сырую, явственно демонстрирующую отсутствие бюстгальтера, зато полное присутствие пышной, округлой груди с темными сосками. Трусики на Сашке были самые обыкновенные, белые, из тонкого трикотажа, так же побывавшие в воде, так что, переступая с ноги на ногу, Сашка явно не могла выбрать, что ей прикрывать, тогда как Стрелецкий вёл себя очень странно.

Для Стрелецкого странно. Он разглядывал Сашку так, словно видел впервые, словно это была не Сашка вовсе, или он не Антон Геннадьевич Стрелецкий. Варя даже отвернулась от чувства неловкости, от ощущения интимности момента, ещё немного, и она бы рванула за дверь, оставляя этот сгусток чувственной энергии, несвойственный Стрелецкому, за спиной.