Космос: Эволюция Вселенной, жизни и цивилизации

В тот же период бурно росла международная торговля разрушительным неядерным оружием, которое скромно называют «обычным». За последнюю четверть века с учетом поправки на инфляцию доллара годовой объем международного рынка оружия вырос с 300 миллионов долларов до более чем 20 миллиардов. В период с 1950 по 1968 год, для которого есть надежная статистика, в мире ежегодно происходило несколько аварий, связанных с ядерным оружием, хотя число непреднамеренных ядерных взрывов не превышало одного-двух. Советский Союз, Соединенные Штаты и другие страны располагают огромными военно-промышленными комплексами. В США в состав ВПК входят крупные корпорации, в том числе известные как производители бытовой техники. Согласно одной из оценок, при выполнении военных заказов прибыль корпораций на 30–50 процентов выше, чем при работе по той же технологии в условиях конкуренции на гражданском рынке. Завышение цены, допускаемое при создании систем вооружения, достигает величин, совершенно неприемлемых в гражданской сфере. В Советском Союзе ресурсы, качество и внимание, уделяемые сфере военного производства, находятся в разительном контрасте с тем немногим, что перепадает потребительскому рынку. По некоторым подсчетам почти половина ученых и специалистов в области высоких технологий на Земле полностью или частично заняты в военной сфере. Те, кто вовлечен в разработку и производство оружия массового уничтожения, получают высокий заработок, привилегии власти, а там, где это возможно, удостаиваются наивысших почестей, принятых в обществе. Секретность в разработке оружия, принимающая особенно нелепые формы в Советском Союзе, приводит к тому, что лица, занятые в этой сфере, почти никогда не несут ответственности за свою деятельность. Они анонимны и охраняются. Военная секретность превращает ВПК в сектор, наименее доступный гражданскому общественному контролю. Если мы не знаем, что они делают, то нам очень трудно их остановить. И вот мир обнаруживает, что умасливаемые столь щедро враждебные военные машины, заключив друг друга в смертельные объятия, влекут человеческую цивилизацию к окончательной гибели.

Любая сильная власть имеет широко распропагандированное оправдание разработке и накоплению оружия массового уничтожения, которое часто включает достойное рептилий напоминание о злокозненном характере и культурных изъянах потенциального противника (противостоящих нам крепких парней), о его — но никогда нашем — намерении покорить весь мир. У каждой страны есть, похоже, свой набор запретных возможностей, о которых ее гражданам и сторонникам любой ценой нельзя позволять думать всерьез. В Советском Союзе это капитализм, Бог и ограничение государственного суверенитета; в Соединенных Штатах — социализм, атеизм и ограничение государственного суверенитета. И так во всем мире.

Как бы мы объяснили глобальную гонку вооружений беспристрастному внеземному наблюдателю? Как оправдали бы самые последние дестабилизирующие разработки: спутники-убийцы, пучковое оружие, лазеры, нейтронные бомбы, крылатые ракеты — и предлагаемое превращение территорий, сравнимых со среднего размера страной, в полигоны, где настоящие межконтинентальные баллистические ракеты прячутся среди сотен макетов? Посмели бы мы утверждать, что десять тысяч наведенных на цели боеголовок повышают наши шансы на выживание? Какой отчет дали бы мы куратору планеты Земля? Мы знаем доводы ядерных сверхдержав. Нам известно, кто говорит от имени наций. Но кто говорит от имени человеческого вида? Кто говорит от имени Земли?

Около двух третей массы человеческого головного мозга приходится на его кору, которая отвечает за интуицию и разум. Человек развивался как общественное существо. Мы получаем удовольствие от общения, заботимся друг о друге. Мы сотрудничаем. Нам свойствен альтруизм. Мы блестяще справились с расшифровкой некоторых природных закономерностей. Мы стремимся работать сообща и знаем, как организовать совместную работу. Если мы готовы осмыслить перспективу ядерной войны и тотального разрушения нашего развивающегося глобального общества, разве мы не должны также задуматься над кардинальной реструктуризацией наших обществ? С внеземной точки зрения нашей глобальной цивилизации грозит полный провал в решении самой главной из всех стоящих перед ней задач — сохранении жизни и благосостояния жителей планеты. Но не должны ли мы в таком случае в каждой стране быть готовы к серьезным изменениям традиционного образа действий, к фундаментальной реорганизации экономики, политики, социальных и религиозных институтов?