Космос на троих [СИ]

— Мы стремимся меняться сами, — невозмутимо ответил Риго, — и менять глехам, но заполучив его в первозданном виде, как материал, искушая и управляя процессом. А сейчас… — он смерил меня негодующим взглядом. — Твой убогий генетический материал никакой ценности для меня не представляет. Никакого интереса внедрять в это стандартное безобразие свои гены.

Вот тебе и ДНК-неотразимость!

— Но Зарек… — начала я и заткнулась, смекнув, что пример не из удачных.

— Зарек — кир-джаммрит, — веско заметил Риген. — Этим геноглотам лишь бы дорваться до чужих генов и взять. Желательно с приправами. Но и у них есть особые предпочтения и шаблоны кири уже не привлекают. Приелись. Эрф-джаммрут в большей степени геноморфы и ценят нетронутый сосуд, чтобы наполнить его своими генами и сконфигурировать по собственной прихоти. Это моя прерогатива менять, а не твоя, глехам.

— Я не глехам!

— Спорить ещё будешь? — зловеще усмехнулся он и бесцеремонно затолкал меня в шкаф. — Если захочу, то сам тебя изменю. По своему усмотрению.

Ишь, чего захотел! Генодевственницу ему подавай!

Я так разозлилась, что требование Ригена снять одежду восприняла как-то отстранённо и без смущения. Яростно стянула с себя всё, кроме композитных трусов и, приоткрыв створку шкафа, с удовольствием швырнула своё барахло в лицо капитану.

К моему удивлению, он даже не рассердился. И как только я вылезла из шкафа, сверкая прежними генетическим параметрами…

— С возвращением, — коварно улыбнулся и подал мне халат.

Не композитный?!

И белые мини-уги.

— У нас завалялись комплекты одежды и обуви для андроидов, — пояснил он в ответ на мой немой вопрос, — универсальных размеров.

Убью штурмана! Если вернётся живым. Всегда существовала вероятность, что кто-то в альтернативной вселенной сделает это раньше меня.

— Вообще-то, мы тут по важному делу, — тактично напомнили мне.

Ах, да! Разглядывать что-то там у капитана в микроскоп.

— Я готова, — ответствовала и мстительно добавила, недвусмысленно оглядев джамрану с ног до головы и задержав внимание в нужной точке. — А ты?

— Конечно, — не моргнув глазом подтвердил он. — Микроскоп я настроил. Идём.

Капитан привёл меня в препараторскую. Никакого микроскопа я там, разумеется, не увидела. Точнее, не сумела определить, что из этих продолговато-вогнутых приборов, встроенных в переборку и стол, микроскоп. Зато мне показали монитор, где явственно мерцало что-то знакомое, плавая в каком-то светящемся растворе.

— Что это?

— То, что я обнаружил на повреждённом генераторе защитного поля. В виде остаточного следа.

— Значит…

— Частицы облака, которое ты неудачно поймала в открытом космосе.

Я пригляделась.

— Узнаёшь? — поинтересовался Риго.

— Так это же…

— Вот именно!

— Ядра-корпускулы, — констатировали мы одновременно.

— Не может быть! — не поверила я.

— Может, — авторитетно заявил капитан. — Немного изменённые и уменьшенные до квантовых единиц, но это они.

Я всмотрелась повнимательней.

— И все разные… Отличаются по форме. Почему? Вот эти более продолговатые…

— До конца не уверен… — задумчиво проговорил Риген. — Но, полагаю, некоторые из них — астероны, а другие фотостероны… Вот, погляди, для сравнения.

Он протянул мне прозрачную чашку с ядрышками.

— А эти у тебя откуда?

Неужели пронюхал, где мой тайник? Не-ет…

— Подобрал на Ориатоне, когда ты отвернулась, и всячески изучил. Так вот, состав ориатонских корпускул и этих квантовых частиц астроморфа во многом идентичен, но не во всём.

— Опупеть!

«О, господи!» — я чуть не выронила чашку и поспешно вернула её Ригену.

— И ты считаешь… Что мы к этому причастны?

— Я не считаю, — мрачно откликнулся капитан. — Мы безусловно к этому причастны. Происхождение астроморфов как-то связано с ориатонцами, а они выжили лишь благодаря нам…

«О сколько нам открытий чудных…».

— Ядрышки… Кто бы мог подумать? — пробормотала я.

— Ориатонцы…

В самую напряжённую минуту кульминационного откровения в лабораторию заглянул ватар.

— Капитан, — Черепашкин заискивающе улыбнулся. — Как там моя…

— Не сейчас, — прошипел Риген, поставил чашу на столик и попытался вытолкать механика за дверь.

Не тут-то было! Черепашкин выпятил панцирь, растопырил конечности, упёршись ими в переборки и заканючил:

— Ты обеща-ал, сегодня, обеща-ал… капи-ита-ан…

— Знаю, — пыхтел Риго, пиная ватара коленом в панцирь. — Зайди ко мне через час.

А я силилась понять, что между ними происходит.

— Сколько можно?! — громко возмущался Черепашкин, не сдвинувшись ни на йоту. — Сколько можно ждать?

— Один час, я сказал, — сквозь зубы бормотал капитан, — нужно ещё время.

— Чем ты занимался, покуда ватар спал? — настырно гундосил механик. — Ватар проснулся и ватару пора спариваться, иначе ватар опять заснёт…

— Не стращай! — фыркнул Риго.

— Да-а… Сам-то хорошо устроился. У тебя есть самка… И та, другая, не в моём вкусе…

Это он о Тиа, что ли?

— Ватар бы и к ней подкатил, за неимением… но и для неё нашёлся самец… А ватар один-одинёшенек!

— С каких это пор он заявляет о себе в третьем лице? — удивилась я.