Космос нараспашку (СИ)

— Я знаю, Лёш, — улыбнулся подростку Оператор. — У меня есть вся информация о каждом из команды. А мама у тебя осталась в Крыму, потому что в банке занимает высокую должность и не смогла поехать с вами сюда. И твоя старшая сестра с ней осталась, в Феодосии. Там университет и так далее. Но вы с папкой часто их навещаете, так?

Они сидели на траве в центре небольшой поляны в жилой зоне. Вечнозелёный газон устилал почти ровный круг центральной площадки. А вокруг неё — многоэтажное кольцо жилых ярусов. Эдакий колодец из кольцевых балконов, теряющийся в высоте.

Владиславу надо встретиться с Елисеевым-старшим. Без разрешения отца он не может надолго забирать несовершеннолетнего Алексея в Убежище.

— Папа не разрешит, — в который раз вздохнул мальчишка. — Он и в общежитие при школе меня с трудом отпустил. Знаешь, сколько я его упрашивал?

Проходившие мимо жители поселения удивлённо замирали, увидев Оператора с подростком на траве. О заявлении знали уже все.

Через десять минут из лифта в дальнем конце пещеры вышли несколько человек. Большинство двинулись в сторону квартир, а один покрутил головой и направился точно к Владу с Алексеем.

Подросток радостно вскочил и, что неожиданно для его комплекции, быстро понёсся навстречу отцу…

— Спасибо, Влад, — вместо приветствия сказал мужчина, широкоплечий и угловатый, пожимая руку и внимательно глядя в лицо Стечко. — Спасибо, что выдернул Лёху из комы. И мне сразу сообщил, а то я после стычки в столовой готов был… Ладно.

Роман Елисеев махнул рукой. Глаза глубоко посажены, лицо с красноватой словно обветренной кожей. Короткий ёжик выгоревших волос почти незаметен. Затянут в синий комбинезон техника. По истрёпанности и угвазданности одежды видно, что далеко не кабинетный работник.

— Надолго хочешь забрать сына? — прямо спросил мужчина, усаживаясь рядом на траву. — Я, вообще, чуток не догоняю, зачем вам там подросток. Он же зелень ещё сопливая. Учиться ему и учиться.

Лёшка возмущённо уставился на отца.

— Вы же знаете, что он управляет вероятностями?

Мужчина кивнул.

— И он единственный на планете, кто может ими оперировать на серьёзном уровне. Есть ещё несколько псиоников со схожими умениями, но уровень там низкий, нестабильный…

Подросток, вежливо молчавший, пока говорят старшие, тут же надулся от гордости и победно оглянулся. Жаль, что никто их разговор не слышал. А вот на лице отца никакой радости или гордости за ребёнка не было.

— И ему ещё учиться и учиться. Я дам Алексею эту возможность. Не думайте, Роман, что парень попадёт в рай…

— Да какой уж тут рай! Меня больше пугает, что вы все влезли в конфликт с властями и тянете за собой моего сына, — мрачно проговорил Елисеев, дёргая надорвавшуюся липучку на манжете рукава. — Он уже попал под удар. Что дальше?

— Скажу прямо, Лёшка с его способностью так или иначе будет в центре происходящего. Вы его в коробочку не спрячете. Ну разве что вообще отключить его умения.

— Соблазнительно, конечно, — горько усмехнулся мужчина и замолчал, крутя в пальцах травинку.

— Па? — не выдержал подросток, уставившись на отца быстро намокающими глазами. — Па?!

Инженер искоса глянул на окаменевшего сына.

— Вам же так или иначе при обустройстве на новом месте потребуются люди. Технари, инженеры там?

— Я надеялся на это предложение, — произнёс Влад, вставая. — Договорились!

Лёшка непонимающе смотрел то на одного, то на другого.

Отец же просто улыбнулся и потрепал сына по вихрам.

* * *

— Отпусти меня, Баламошик, — грустно попросила Алина, сидя на аккуратно заправленной кровати. — Я не хочу во всём этом участвовать. Боюсь. Один раз ты меня вытащил. А второй раз? А третий? А двадцатый? Ну как ты такой мелкий сможешь бодаться с системой? Это такая оглушительная глупость. Да ещё эти твои завиральные идеи…

Девушка медленно собрала волосы в длинный иссиня-чёрный хвост. Тут же напомнив лисичку. Тонкие черты лица и вытянутый носик только добавляли ей странного очарования.

— Зачем тебе эта реинкарнация Советского Союза среди псиоников? Само время доказало, что идея была хоть и хорошей, но утопией. Против человеческой природы не попрёшь. Только если засадить человека в камеру и сковать по рукам и ногами — устаревшей моралью, репрессивными законами, диктаторским режимом и железным занавесом. Но человек не такой — ему нужна свобода мысли, творчества, личности. Возможность зарабатывать, наконец… В совке ничего этого не было — только расстрелы, гулаги и фанатики-коммунисты… Чему тебя учили в школе?

Оператор молчал, изучая еле заметную родинку на правом веке подруги детства. Девушка уже не первый раз за последние месяцы вела душеспасительную беседу с Владом, пытаясь переубедить, уговаривая отказаться от социальных экспериментов в будущем Анклаве. Но это не было идей или фантазией Оператора — тут безусловное требование Артефакта. Не больше и не меньше.

— Ты меня не слушаешь, да? — горько спросила подруга, отвернувшись от Влада.

— С чего ты взяла? — удивился Оператор. — Я могу повторить всё, что ты сказала за последние два дня.