Эдвин Хаббл был настоящим британцем, который родился и вырос в Миссури. Он приложил всю свою энергию и интеллектуальные усилия, чтобы получить стипендию Родса, позволявшую ему поехать на учебу в Англию. Вернулся он через три года, при этом усвоив не только английские привычки, но и чистейший оксфордский выговор. Расстаться с британским акцентом Хаббл так никогда и не смог. Более чем вероятно, что его новые манеры производили неприятное впечатление на будущих коллег, которые знали о том, что он родом из США.
Знакомый Хаббла Уоррен Олт, американский студент и будущий историк, так описывал Эдвина после двухлетнего пребывания в Оксфорде:
Другой товарищ Хаббла, стипендиат Родса из Айовы, рассказывал:
Однажды Хаббл посетил Испанию. Об этом путешествии известно очень мало. Он был в Кадисе, и, предположительно, ему пришлось проехать по всей стране, но данных об этом не сохранилось. В Кадисе жил друг Эдвина, сын английского экспортера вина из Хереса. Там, в Хересе, Хаббл посетил погреба Гонсалеса Биасса, видел знаменитые бочки Христа и 12 апостолов, попробовал легендарные «Тио Пеле» и «Паломино». Дегустация вин 12 апостолов и Христа, бочка которого в 33 раза больше, имеет свою традицию: перед ее началом посетители должны оставить образцы своих подписей. Потом им предстоит попробовать 12 разных видов хереса, а затем — снова расписаться. Подписи до и после, естественно, очень различаются. Хаббла поразило, что на бочках он увидел автографы выдающихся людей, в том числе короля Испании. В то время сам Эдвин еще не был известен, но сегодня мы можем отыскать на одной из старых бочек автограф знаменитого астронома.
Кажется странным, что из всего путешествия Хаббла по Испании до нас дошел только этот эпизод, при том что англичане интересовались этим регионом и оставили в нем свой след. Известно, что Хаббл выучил испанский, движимый природным любопытством и возможностью использовать этот язык в сфере коммерческих отношений с Южной Америкой. Мы уже говорили о том, что после возвращения из Оксфорда он давал уроки испанского, и это значит, что язык он знал довольно хорошо. Интересно, что эти знания он приобрел за такой короткий срок, не придавая большого значения занятиям.
Из эпизода с хересом мы можем сделать вывод, что Хаббл не слишком строго соблюдал приказ отца не употреблять алкоголь. В то время Эдвин умеренно пил пиво, пробовал некоторые французские вина и, как примерный англичанин, отдавал должное портвейну и хересу.
До последних дней жизни Хаббл говорил на более чистом английском языке, чем сами оксфордцы. На одной церемонии его попросили представлять Оксфордский университет, и ученый подумал, что поскольку речь идет о старейшем университете мира, он окажется первым в ряду докторов в их академических одеяниях. Но Хабблу пришлось вынести «унижение»: впереди него оказался самый маленький в процессии ученый- француз, представлявший Парижский университет, который был древнее Оксфорда.
Одна из черт характера Хаббла, вызывающая наибольшее неприятие, — его любовь к военному делу. Ученый пережил две мировые войны и в обеих участвовал как доброволец. Он очень хорошо понимал, какую опасность представляет Германия, и решительно заявлял об этом. Такое поведение делает честь Хабблу, хотя нужно признать, что его волновало спасение не целого мира, а исключительно любимой Британии.
Из письма гордого Хаббла матери о его пребывании в Кэмп-Гранде