Космос. Все о звёздах, планетах, космических странниках

В 1950 г. другой писатель, Б.В. Ляпунов в своей статье в популярном журнале «Знание — сила» приводил доводы в защиту идеи взрыва в 1908 г. не межпланетного, а межзвёздного корабля. При этом писатель ссылался на некоего французского астронома, имени которого не называл, будто бы наблюдавшего в телескоп до взрыва в Сибири «новое маленькое небесное тело». Этот объект и был, по мнению писателя, звездолётом, у которого отказали тормозные двигатели. В моменты, когда они вновь начинали работать, и раздавались раскаты, напоминающие громовые, которые были слышны перед взрывом. Взрыв корабля и стал причиной образования Южного болота.

В Академии наук наконец было принято принципиальное решение возобновить экспедиционные исследования тунгусской катастрофы. В 1953 г. по просьбе Комитета по метеоритам геохимик К.П. Флоренский (сын известного учёного и религиозного деятеля отца Павла Флоренского) вместе с Л.Д. Кузнецовой в бассейне Подкаменной Тунгуски провели рекогносцировочный осмотр района катастрофы. Прибыв в Ванавару, К.П. Флоренский убедил местных руководителей предоставить в распоряжение учёных самолёт ПО-2 для осмотра района вывала леса. Оказалось, что вывал леса и его радиальный характер по-прежнему хорошо просматриваются. Пытались с борта самолёта увидеть кольцевые структуры, возможно, метеоритного происхождения. Летали и над Южным болотом. Ничего «подозрительного» обнаружить не удалось. После завершения воздушной разведки К.П. Флоренский и его спутники (к москвичам присоединились местный учитель Б.Е. Мартинович и проводник Илья Джинкоуль) совершили несколько пеших походов по местам работы Л.А. Кулика. Они были на реке Хушмо, в Центральной котловине, на заимке Кулика, осмотрели сооружения, построенные под руководством Л.А. Кулика. К.П. Флоренский определил и возможную стратегию будущих исследований: сначала обследовать окружающий район и лишь затем в сравнении с фоном изучать «подозреваемое» в метеоритном происхождении Южное болото.

Константин Павлович Флоренский и Игорь Тимофеевич Зоткин

Как оказалось, не зря К.П. Флоренский столь серьёзно и обстоятельно отнесся к поручению Комитета по метеоритам. Именно ему — доктору геолого-минералогических наук, ученику В.И. Вернадского — Академия наук поручила возглавить первую после войны экспедицию на место падения Тунгусского метеорита.

Руководство Комитета по метеоритам — председатель академик В.Г Фесенков и учёный секретарь Е.Л. Кринов решили приурочить возобновление исследований на месте тунгусской катастрофы к ее полувековому юбилею. Комплексная экспедиция работала на месте катастрофы летом 1958 г. Среди её участников помимо геохимика К.П. Флоренского были астроном, геолог, минералог, два химика, физик, охотовед — участник экспедиции Кулика — и кинооператор.

Лабаз — изба времён экспедиции Кулика

Организации экспедиции предшествовало знаменательное событие: в пробах грунта, взятых Л.А. Куликом с места падения Тунгусского метеорита, в 1957 г. удалось обнаружить железо-никеливые частицы размером до нескольких миллиметров и микроскопические магнетитовые шарики, содержащие никель и кобальт. Химический состав находок в точности соответствовал железным метеоритам! В газетах появились сообщения, что тайна тунгусской катастрофы учёными наконец-то раскрыта. Причём раскрыта, так сказать, не выходя из лаборатории Комитета по метеоритам. Многие специалисты считали, что теперь остаётся отыскать кратер, образованный ударом метеорита, и осколки космического «пришельца».

И вот участники экспедиции ступили на «Тропу Кулика». Так до сих пор называют путь через тайгу к заимке Л.А. Кулика, проложенный им и его помощниками. 30 июня торжественным обедом отметили юбилей «приземления» Тунгусского метеорита и приступили к поискам. Было решено, в частности, повторить кольцевой маршрут Кулика по сопкам, окружающим центр взрыва. И хоть со дня страшной катастрофы к тому времени минуло 50 лет, ее следы впечатляли. Радиальный характер вывала леса хорошо прослеживался. Вот как описывал увиденное на маршруте один из участников экспедиции геолог Б.И. Вронский:

«Открывавшаяся перед нами картина поражала своей грандиозностью. На вершине и склонах водораздела, как будто скошенные гигантской косой, среди молодого леса лежали необозримыми рядами стволы поваленных деревьев — печальные свидетели и жертвы катастрофы 1908 года. Мы медленно продвигались вперёд, тщательно замеряя компасом направление поваленных деревьев, описывая и нанося эти данные на карту. Интересно было наблюдать, с какой закономерностью изменялось направление лежащих деревьев, поваленных 50 лет назад…

Мы прекрасно знали об этой закономерности, открытой в свое время Куликом, но, тем не менее, она поразила нас своими масштабами: одно дело видеть это на бумаге, другое — в натуре, на местности».