Космоунивер. Узнать тебя из сотен

— Там, — беспечно махнул рукой в сторону мужчина, продолжая наслаждаться пищей, а я побежала в указанном направлении, чтобы пообниматься с унитазом.

Вышла я уже более спокойная с неприятными ощущениями в горле и подошла к Сереже, который смотрел на меня с беспокойством, в отличие от его знакомого, который закончил с пищей и теперь взирал на меня озорным взглядом.

— Всё в порядке? — спросил Ланковский, и я кивнула, — можем продолжать? — вновь кивнула, — отлично. Тогда подойди к трупу, я выйду за пределы пентаграммы, и положи руку ему на сердце. — Я выполнила озвученные действия. — Хорошо. Теперь пробуй сконцентрировать всю силу своего тела в своей руке и подумай о том, что ты хочешь вернуть душу человека на несколько минут.

Я кивнула. Закрыла глаза. Почувствовала леденящий холод «Еще один мой тебе подарок», — раздался в голове чуть слышный голос. Хотела распахнуть глаза и оторвать руку от тела, но не смогла, из-за чего между бровями легла вертикальная складка. В каждой клеточке своего тела я почувствовала силу, которая, словно журча, устремилась в мою правую руку, рассредоточившись на ладони, из которой будто вырвался импульс, давая разряд мертвому телу. Я была дефибриллятором.

Импульс вырвался еще раз, пока я не услышала истошный вздох рядом и не открыла глаза.

— Невероятно, у неё получилось с первого раза! Это удалось только Клеи! — воскликнул рядом патологоанатом, после чего Лан выругался.

Смерть опять мне помогла?! Зачем ей это?!

— Виталина, живо отойди! Ты еще не умеешь контролировать души!

И в этот самый момент труп схватил меня за горло. Я была не из робкого десятка, поэтому моментально ударила «это» в голову, которая отклонилась назад, в прямом смысле этих слов! Горло раздвоилось, открывая обзор на обрезанные позвонки и трубочки! Отпускать меня всё равно не хотели, хватка была мертвецки сильной, тогда Лан разжал руку трупа, и вытащил меня из пентаграммы, которая оказалась некой тюрьмой для мертвеца.

— Какого… ему от меня надо?! — держась за свое горло, спросила я.

— Он зол, — прокомментировал Ланковский, — он очень зол на весь мир за свою смерть, ведь душа витает, не находя покоя, девять дней после смерти. А ты еще не умеешь усмирять души, поэтому он и напал на тебя.

— А как его обратно умертвить? — испуганно спросила я, смотря на зомби, стучавшего по вертикальным невидимым границам пентаграммы.

— Теоретически, это должна сделать ты и никто кроме тебя, но ты же еще не умеешь этого делать, — вздохнул Лан, и я сдвинула брови.

— Зачем ты вообще заставил меня это сделать, раз знал, что это опасно и необратимо?!

Ну Смерть, ну удружила!

— Я не говорил, что это необратимо, — нахмурился профессор, а патологоанатом в стороне спокойно попивал чай с печеньями, отчего у меня к горлу вновь подкатила тошнота, особенно смотря на почти разрубленную шею трупа. — Если честно, то я не особенно верил, что тебе удастся вызвать. Я думал увидеть силу, но чтобы ты без подготовки подняла труп — в это очень тяжело поверить.

— А с ним что теперь делать? — немного успокоившись, спросила я, махнув рукой в сторону пентаграммы.

Вместо ответа Лан взял с рабочего стола патологоанатома скальпель и метнул его в сердце трупа, который тут же безвольной грудой костей и мяса упал на пол. Я вновь закрыла рот рукой, поморщившись, а работник морга даже печеньку в чай уронил, потом поставил кружку на тумбочку и всплеснул руками.

— Ты что натворил?! Что я теперь его родственникам скажу?! Да мне еще перед начальством отчитываться! — кричал патологоанатом, бегая вокруг тела, но он не мог пройти сквозь пентаграмму, но потом он догадался взять баллончик с ацетоном, — всегда от тебя проблемы, Ланковский! Проваливай отсюда!

— Уже ухожу!

— Мне идти за Клеей? — аккуратно спросила я, но преподаватель покачал головой.

— Сам зайду за ней, иди на выход.

Я кивнула и поспешила покинуть пределы ненавистного «подземелья», ринувшись наверх по лестнице. Что же за игры ведет Смерть со мной? Зачем ей было давать мне еще один бесценный подарок? И зачем он мне? Через несколько минут ко мне вернулись Лан и Клея, причем вид первого был хмурый, а вот вид второй был озорной и оживленный.

— Кастенни, даже не думай о том маньяке, ты меня поняла? — строго спросил профессор у западного входа в Космоунивер, ворота которого вели в общежития.

— Разумеется, Лан, — подмигнула она, видимо, он назвал её по фамилии, и мы скрылись в лифтах.

— О чем он говорил? — недоуменно спросила я в кабинке, а девушка передернула плечами.

— Расскажу в комнате. Здесь стоят камеры.

Стоило нам подняться на наш этаж, как нашему зрению предстала интереснейшая картина, которая приковывала к себе взгляды электрическими зарядами, исходившими от её «художников». Собралась приличная толпа зрителей, смотревших на «золотую троицу».

* * *

— Джой, сосредоточься! — прикрикнул преподаватель, увидев, что стрелы так и не достигают цели.