Коснись меня огнем

Впереди, перед вереницей повозок, серой лентой тянулась дорога, зовущая к приключениям и манящая призраком свободы. Поколения цыган колесили по этим дорогам не один век, за исключением того времени, когда цыган полностью изгнали из страны. Несколько столетий назад королева Елизавета приговорила к смертной казни всех цыган в Англии. Те, кому удалось избежать виселицы, превратились в рабов или разыскиваемых преступников, или стали нищенствовать, скрывая свое цыганское происхождение. И только в последние десятилетия им снова разрешили кочевать по дорогам страны и жить по своим многовековым традициям.

Табор Миклоша переезжал с места на место каждые два дня в поисках работы, заглядывая по дороге на фермы и в деревни, чтобы погадать, предсказать будущее, продать корзины, помочь по хозяйству, купить-продать лошадей.

Блейз ехала в повозке Панны. Лошадьми управлял Томми, а Панна отдыхала сзади.

— Далеко еще до стоянки? — спросила Блейз у паренька.

— Нет, около трех миль, мисс Смит…

— Пожалуйста, называй меня Блейз, Том, — негромко сказала она подростку. — Мы же с тобой помолвлены, не забыл? Хорошо бы еще, чтобы ты меня приласкал или обнял на виду у лорда Линдена.

— Я… я забыл. — Томми ужасно смутился, румянец залил его смуглые щеки. Последние три дня он краснел, почти не переставая. Роль, которую навязала ему Блейз, была непривычна — он еще слишком молод, чтобы быть ее женихом.

Девушка замолчала, она раскаивалась, что втянула паренька в свои игры. Она-то думала, что лучше придерживаться первоначальной выдумки и быть помолвленной с Томми. Правда, похоже, что лорд Линден всему этому не поверил. И вообще ей становилось все труднее изображать из себя цыганку под неотступным пристальным взглядом виконта.

Последние два дня почти непрерывно лил дождь, холодный и промозглый, загнавший в повозки даже непривередливых цыган, но сегодня он кончился, и только ветер нес по небу серые тучи.

К немалой досаде девушки, лорд Линден ехал вместе с ней и Панной. По непонятной причине Панна пригласила виконта к себе в повозку, выказывая тем самым радушие, которое переходило границы обычного гостеприимства. Блейз казалось, что ее предали, но она не понимала причины этого ощущения. Не понимала она и загадочных замечаний Панны насчет будущего лорда Линдена.

Блейз наморщила лоб, вспоминая серый полдень пару дней назад, когда Панна позволила ей слушать, как она будет предсказывать будущее Джулиану. Это само по себе было уже необычно: Панна никогда не допускала присутствия посторонних, когда гадала на картах таро. У нее, конечно же, были свои причины на такую вольность, но для Блейз ее мотивы остались тайной за семью печатями.

— Итак, милорд, — начала Панна, преднамеренно провоцируя его, — хватит ли у вас мужества узнать, какая судьба вас ожидает?

— Вы ведь уже бросили мне вызов своим предложением, матушка. — Джулиан улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, хотя глаза его остались полуприкрытыми. — Как я могу теперь отказаться?

— Я не сомневалась в вашем мужестве, — удовлетворенно каркнула старуха, — но ваши разум и сердце закрыты. Вы не верите в пророчество карт. Однако, думаю, поверите после моего гадания.

— Признаюсь, любопытно узнать, что ждет меня в будущем. Можете предсказывать худшее, матушка, — произнес Джулиан, обращаясь к ней так же уважительно, как остальные члены табора.

Палатка была забита пожитками Панны. Бьющиеся предметы были тщательно упакованы и уложены в резной сундук, который смастерили специально для перевозки фарфоровой посуды и продуктов. Блейз не хотела мешать беседе, она уселась в дальнем конце палатки, а прорицательница и златокудрый лорд сидели на подушках на коврике в середине. Между ними стоял невысокий столик, на потертой поверхности которого треугольником были разложены специальные гадальные карты с номерами от 0 до XX. Вокруг треугольника из оставшихся карт колоды был выложен квадрат.

Блейз показалось, что во всей этой сцене есть что-то мистическое. Над головами у них на цепочке висела старая масляная лампа ручной работы, освещавшая ярким светом все вокруг. Вскоре по крыше палатки забарабанил дождь, заглушая остальные звуки и отрезая их от всего мира.

Панна внимательно рассматривала каждую карту, изучая ее нумерологическое и символическое значения. Особенно сильно она нахмурилась над картами, представляющими Высшую жрицу, Судилище и Дьявола, но согласно закивала, увидев карты Силы и Любви.

Блейз даже не пыталась делать вид, что разбирается в происходящем. Она не могла оторвать глаз от лорда Линдена. В свете масляной лампы его волосы отливали цветом спелой пшеницы и золота, а безобразный шрам на щеке был почти не заметен. Джулиан внимательно, без насмешки и иронии, слушал старую гадалку, полностью отдавшись ее воле. Блейз чувствовала, что он искренне благодарен Панне за то, что она помогла ему и облегчила боль. Но это еще не означало, что он так же искренне верит во все, что делает гадалка.

— Вы познали великую печаль, — заявила Панна приглушенным голосом, дойдя до последней карты.