Коснись меня (СИ)

Я закидывала одежду в чемодан, не думая, что что-то может помяться. Не боялась я впопыхах что-то забыть, ведь вещи – это всего лишь вещи, они не имеют ценности. Я вышла из хозяйской спальни, быстрой походкой стала проходить мимо Александра, сидящего на диване и обхватившего голову своими мощными руками.

– Кира, – сказал он, его голос разрезал тишину, – не уходите, пожалуйста.

– Я не девочка для битья, Алекс. Я не знаю, что тебя сподвигло так себя вести, но ты меня сейчас в грязь втоптал.

– Прости, – произнес он это слово, как заклинание, которое должно было стереть из моей памяти только что произошедший скандал.

– Я ухожу, – я взяла сумочку и направилась к выходу, решив, что в этом доме я больше и минуты находиться не смогу. – За вещами я кого-нибудь пришлю.

Дарк так и не двинулся с места, лица его я не видела. Уже затворяя за собой дверь, я зачем-то сказала:

– Ужин на столе, поешь.

Этот день мне не принес ничего, кроме горя. Я села в машину и поехала вперед, не зная, куда направиться. Грустная музыка лилась из динамиков, полностью соответствуя моему настроению. Очень не хотелось терять работу, но не подвергнусь ли я еще большему унижению, если появлюсь завтра в офисе?

Странное чувство преследовало меня, когда я все сильнее удалялась от дома Александра. Будто кусочек меня, важный кусочек, оставался в его уютной квартирке на верхнем этаже. Если бы кто-то другой описал мне подобные ощущения, я бы сказала, что его преследует боль от расставания со своей Искрой.

Глава 15. В которой принц дает слово

Толпа людей, одинаковые серые одежды, лица без тени эмоций. Они отвернулись от меня, им не хочется меня знать. Мужчины, женщины, встреченные ранее и незнакомцы. Я узнаю Вику, но она пропадает, едва я протягиваю руку, сестра рассыпается песком. Тетя растворяется под моими пальцами. Лев, даже мама, все недвижимы, все мертвы, все – пепел.

Я иду дальше, одиночество в серой толпе становится невыносимым. Лора презрительно ухмыляется: «Где твой защитник?». Ее обнимает Эдгар. Он тоже кривит губы в презрительной усмешке.

Поднимается ветер, кто-то тянет ко мне костлявые пальцы. Везде, ото всюду я чувствую угрозу. Где ты, где ты, где ты? Мой холодный страж пропал, я не вижу чешуи, длинного тела, придающего краски реальности. «Киииирааа» – слышу я крик, ему вторит мой собственный вопль ужаса.

Я проснулась, крича и отбиваясь от неизвестных врагов вялыми ударами рук и ног.

– Это был сон. Всего лишь дурацкий сон, – пробормотала я, успокаиваясь. Сердце колотилось как у кролика, я вспотела и тяжело дышала. Не лучшее начало дня.

На сегодня у меня было запланировано много дел. Встала я рано и сразу отправилась завтракать. Небольшая гостиница в частном секторе, в которой я остановилась после вчерашнего скандала, была мечтой параноика. Двери закрывались ровно в 11 и никто не мог попасть в небольшой домик с двенадцатью комнатами. А по территории бегало три крупных немецких овчарки – любимцы хозяина и хозяйки. Когда я вчера вышла из дома Александра, то поняла, что возвращаться мне некуда. Беспокоить Веру накануне свадьбы не стоило, друзей у меня, как оказалось, не было.

Хозяйка гостиницы работала по совместительству и уборщицей, и поваром. Цена и качество меня устроили, и пока Рут, так ее звали, жарила мне омлет с беконом, я вышла в интернет и нашла несколько приличных квартирок на окраине. Я решила наконец снять свое собственное жилье, чтобы избавить себя от необходимости жить у тети или возвращаться к Александру.

После плотного завтрака я позвонила в больницу, узнать как обстоят дела у вчерашних жертв отравления. Полиция объяснила пострадавшим, что на них напал рандомный психопат. Девушки остались довольны объяснением, и многие даже были готовы вернуться к занятиям пилатесом, как только психа схватят. Они не знали, что пирожные предназначались для моей скромной персоны. Возможно, я поступила не правильно, но не стала рассказывать им правду. Очень хотелось, чтобы бизнес Веры сильно не пострадал.