Коснись зари

Трудно было придумать более совершенное укрытие от агентов Уэллс-Фарго, а если бы кто-то и нашел его, он никогда не вышел бы живым из долины.

Этих соображений оказалось вполне достаточно, чтобы привезти Хеллер именно сюда. Если бы Мейджер не был так разборчив, он мог бы жениться на наследнице из видных семейств Сан-Франциско, но все они не шли ни в какое сравнение с гостьей из Бостона — она обладала всеми качествами, которые он желал видеть в женщине.

Теперь ему было совершенно ясно, что, так как первый опыт близкого общения с Хеллер провалился, огромное количество выкуренного опиума подействовало на его рассудок. Он уже не мог обходиться без наркотика.

Когда после двух часов, проведенных за одним столом с хозяином дома, который почти все это время пребывал в глубокой задумчивости, Хеллер заметила, что Абигайль начала клевать носом, она попросила Гордона позволить им удалиться.

— Да, конечно, — рассеянно ответил он. — Но не забудьте: в восемь часов на веранде.

Женщины поднялись, и Хеллер помогла тете дойти до ее комнаты.

— Доброй ночи, дорогая, — громко сказала Абигайль, когда они остановились у двери и вдруг, уже войдя в комнату, обернулась. — Придвинь стул к двери на тот случай, если он снова решит ворваться к тебе, — торопливо прошептала она, схватив племянницу за руку.

В ответ Хеллер лишь вздохнула.

— Стул не остановит его, тетушка. — Она поцеловала Абигайль в щеку и ободряюще улыбнулась, а затем направилась к своей двери.

Постелив постель, Хеллер раздвинула занавески и села перед окном, заметив двух человек с ружьями наперевес, одетых в желтые плащи, они с любопытством смотрели на нее и при этом о чем-то оживленно переговаривались. Несомненно, это были двое из наемников, о которых говорил Гордон.

Быстро вскочив, Хеллер снова задернула занавески. Когда после полуночи яростная стихия обрушилась на долину, она погасила лампу и легла, но никак не могла уснуть. Сопровождаемые раскатами грома вспышки молнии освещали комнату даже сквозь плотные занавески, капли дождя застучали по крыше подобно цокоту копыт.

Хеллер всегда любила грозу, любила сидеть в уголке тетушкиной комнаты, пить горячий шоколад и разглядывать последний выпуск журнала «Гоудиз ледиз бук» с его цветными иллюстрациями, письмами читателей, поэзией, повестями и множеством других занятных вещей; и все же на этот раз, находясь вдалеке от дома, она почувствовала себя совершенно беззащитной.

Молния сверкнула где-то совсем близко, следом раздался оглушительный раскат грома, от которого затряслись стекла. В какой-то миг Хеллер показалось, что пошатнулся весь дом, что дверь, ведущая на веранду, распахнулась, впуская ветер и дождь.

Дрожа от холода, она вскочила с кровати, подошла к двери, закрыла ее и задвинула щеколду, а затем повернулась, собираясь поскорее вернуться в постель, как вдруг…

— Хеллер!

Услышав позади себя громкий шепот, девушка замерла на месте, и ей показалось, что волосы на ее затылке начали шевелиться. Было ли это ее воображение, или она на самом деле слышала, как кто-то произнес ее имя?

Хеллер огляделась, но не увидела ничего подозрительного: комната казалась черной, как сажа, в отсутствие света молний.

— Кто здесь? Гордон, это вы?

Снова засверкали молнии, грянул гром. Теперь она молилась только о том, чтобы дом выдержал.

Комната в очередной раз погрузилась во мрак, и тут же она услышала голос, окликавший ее.

— Нет, это не Гордон. — В темноте зазвенели шпоры.

— Тогда кто же? — Хеллер начало трясти от возрастающего беспокойства.

— Мы с вами встречались на балу в Сан-Франциско; тогда я пообещал вам, что приду за вами…

— Из ниоткуда, подобно ветру… — шепотом закончила она.

Снова молния разрезала небо, на секунду осветив стены комнаты. Он стоял в нескольких шагах от нее, высокий, с божественно красивой фигурой, одетый во все черное, точно так же, как и на балу. Те же шляпа, маска, закрывающая глаза, та же черная накидка мягко колышется за его спиной.

Страх несколько уменьшился.

— Хоакин Мурьета, если не ошибаюсь, по крайней мере на балу вы представились именно так…

— Да, и готов подтвердить сейчас: я действительно Хоакин Мурьета. — В его голосе был заметен сильный акцент.

Хеллер недоверчиво покачала головой.

— Я была в музее, видела голову Мурьеты и разговаривала с хранителем…

— Та голова, которую вы видели, принадлежала моему товарищу, Хоакину Карильо, к несчастью, рейнджеры приняли его за меня. — Он зажег лампу. — Но хватит об этом. Я здесь, чтобы помочь вам. Вас и вашу тетю держат здесь в плену, я прав?

— Да. И вы пришли, чтобы помочь нам сбежать? — Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. — Надо скорее сказать Абигайль. Мы только возьмем самую необходимую одежду.

Она направилась к двери, но странный гость остановил ее: