Коснись зари

Едва стемнело, над лагерем внезапно пронесся крик совы, таким образом дозорный подавал тревожный сигнал для обитателей лагеря. Подхватив оружие, они приготовились отражать нападение.

Хоакин расположился у дороги, укрывшись за деревом. Каково же было его удивление, когда он увидел знакомую фигуру, несшуюся галопом на вспотевшей лошади.

— Елена! — Он выскочил из своей засады и схватил лошадь за узду. — Что, черт возьми, ты тут делаешь?

От него не укрылось, что Елена Вальдес была одета в желтовато-коричневую юбку и кожаные сапоги для верховой езды. Опершись о луку седла, она спрыгнула прямо на руки Хоакину, — Я так и знала, что ты здесь, — запыхавшись, произнесла она. — Я знала это.

— Сначала ответь на мой вопрос: зачем ты приехала?

Елена в недоумении взглянула на него:

— Просто я вернулась к тебе, моя радость. Ты ведь на самом деле не хотел расставаться со мной, не так ли? Я переступила через свою гордость, и, как говорят французы, вуаля! — Она, обернувшись, посмотрела на лагерь и на медленно расходившихся по своим делам людей. — Ах, Хоакин, какая прелесть! Точно как в старые добрые времена, да?

— Нет, совсем не так. — Хоакин с трудом сдерживал себя от того, чтобы не взять ее за плечи и не встряхнуть хорошенько. — Тебе не место здесь. Я хочу, чтобы ты немедленно вернулась в Сан-Франциско.

— Но зачем мне туда возвращаться? К тому же я приехала вовсе не из Сан-Франциско, друзья сказали мне, что несравненный Хоакин Мурьета вернулся в Эльдорадо. Теперь я сама вижу, что это правда. Ты действительно вернулся, но почему, Хоакин? Что ты здесь делаешь? Скажи мне, и я выполню твое требование — то есть если буду удовлетворена твоим ответом, разумеется.

— Какая же ты дрянь, Елена, и такой ты всегда была. — Сжав кулаки, Хоакин повернулся и быстрыми шагами направился прочь. Он должен был уйти прежде, чем сделает что-то такое, о чем потом будет сожалеть.

Издалека Хоакин наблюдал, как Елена распрягает лошадь и снимает седельные сумки, а затем, подойдя к костру, целует Леви Ортегу и Пепе, словно старых друзей; зато Лино она как будто не заметила.

И тут, повернувшись к входу в пещеру, Елена заметила Абигайль Пейтон.

— Вы? Но каким образом? И вообще, что все это значит?

Услышав угрозу в ее голосе, Хоакин вышел из тени.

— Елена, прекрати немедленно!

Но она, казалось, не слышала.

— Что эта гринга здесь делает? И где другая, белокожая?

Абигайль гордо выпрямилась и независимо вскинула голову.

— Другая, моя племянница, в доме господина Мейджера. Это большой риск.

— Шпионила? — Обернувшись, Елена изумленно взглянула на Хоакина, но он только пробурчал что-то себе под нос и, махнув рукой, приказал одной из женщин приготовить место для гостьи в общем зале.

— Вот еще, — недовольно воскликнула Елена, прижимая к себе седельные сумки. — Я буду спать там, где спишь ты!

— Ты будешь спать там, куда Лупе тебя положит, или немедленно уедешь. Надеюсь, теперь тебе все ясно? — Хоакин выхватил у Елены седельные сумки и вручил их мексиканке.

Солнце было уже высоко, когда Хоакин и его люди, продвигаясь вдоль реки, захватили в плен полдюжины охранников — те наблюдали за берегом, но, решив перекусить, на какое-то время потеряли бдительность. Под их надзором, по колено в ледяной воде и сгребая речной песок в мешки, трудились не менее двадцати рабов, которых тут же освободили и посадили на лошадей.

То же проделали и с наемниками, предварительно связав их и завязав им глаза.

В это время Хоакин увидел, что со стороны дома приближаются четверо всадников.

— Сантос, ведите людей к пещере, а мы вас прикроем, — крикнул он через плечо и обернулся к Лино: — Ты справа, я слева!

Развернув коней, они заняли максимально удобные позиции.

Лино передернул затвор «винчестера», приложил приклад к плечу, прицелился и выстрелил, в то время как Хоакин выжидал, когда всадники подъедут ближе. Затем он тоже начал стрелять.

Двое нападавших тут же рухнули на землю; третий, спрыгнув с лошади, укрылся за деревом, но Лино объехал его с тыла и заставил бросить оружие. Тем не менее четвертый охранник не желал сдаваться.

— Только ты и я, Мурьета, — выкрикнул он. — Говорят, ты самый быстрый и у тебя есть шанс доказать это, потому что все знают: самый быстрый — это я.

— Что ж, будь по-твоему. — Хоакин спешился, перезарядил пистолет и вложил в кобуру. — Скажешь, когда будешь готов, амиго.

— На счет пять.

Хоакин начал считать.

— Один, — он выступил вперед. — Два. — Ему не нужно было следить за рукой стрелка, потому что он мог понять все по его глазам. — Три. Четыре…

Зрачки его противника сузились, и тут же Хоакин, резко вскинув пистолет, выстрелил.

Наемник успел только протянуть руку к оружию, когда понял, что он убит.

В лагере Сантос собрал наемников в одном из дальних залов и приставил к ним охрану, Елене же было поручено заботиться об освобожденных рабах и ухаживать за ними, а также показать женщинам, как обрабатывать раны. Тех рабов, кто был в состоянии держаться в седле, сажали на лошадей и, снабдив небольшим количеством золота, отправляли домой к семьям.