Коснусь тебя

— Твой отец сказал мне, что ты тот, у кого аккуратная стрижка.

Мы пожали друг другу руки, и Спенсер посмотрел на коттедж.

— Я все еще не понимаю, что в нем не так.

— Ну, — я поднял лестницу и поставил ее у стены, — очевидно, твоя будущая мачеха предпочитает, чтобы в ее коттедже были люстры, мраморные столешницы вместо дубовых и стены цвета белого шалфея. Не светлый шалфей.

Спенсер поднял бровь.

— Между этими двумя оттенками зеленого такая огромная разница.

— И давай не будем забывать о деревянных оконных рамах, которые она хочет заменить на алюминиевые.

Он засунул руки в карманы брюк.

— Возможно, это просто вопрос времени, когда она начнет переделывать и главный дом.

Я вытер ладони о свои шорты.

— Я ставлю на то, что ремонт дома будет приурочен к первой годовщине свадьбы.

— Вторая. Сто баксов? — Спенсер протянул руку.

— Удваиваем или ничего, — возразил я.

— Ты в игре. — Мы пожали друг другу руки, и оба усмехнулись. Спенсер выглядел как обычный стереотипный отличник. Такой парень, который собирает похвалы и достижения, чтобы похоронить свое горе, и, конечно, в надежде привлечь внимание папы. Его брат-близнец, с другой стороны, использовал прямо противоположную стратегию, используя свои глубинные проблемы как оправдание для поведения и создания проблем. Это также была безотказная тактика привлечения внимания. Не нужно было иметь степень по психологии, чтобы понять их. По крайней мере, мне этого не требовалось. Читать людей и знать, как работают их мысли, прежде чем обменяться с ними хоть одним словом в разговоре, — это навык, которому я научился давным-давно.

— Слушай, мужик, — начал Спенсер, — если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать. Я буду рядом, пока влюбленные птички будут в поездке по Францию. Следить, чтобы мои брат и сестра не спалили дом.

Я кивнул.

— Спасибо, чувак.

— Конечно. О, и у меня есть подозрение, что моя младшая сестра не знает о новом проекте Эленор. — Он жестом указал в сторону коттеджа. — Она может разозлиться, как только узнает.

Сиенна.

— Я буду начеку. Наслаждайся свадьбой.

— Вряд ли.

Спенсер повернулся и пошел прочь. Его плечи были расправлены, когда он шел по дорожке к дому. Двухэтажный особняк Уитлоков наглядно демонстрировал их богатство, а дом в викторианском стиле на территории в четыреста акров — состояние нефтяного магната. Судя по припаркованным у входа автомобилям Ауди, Хаммеру и Астон Мартину, я бы предположил, что Уитлоки шли пешком, дыша доказательством того, насколько велики их банковские счета.

В коттедже было все, что можно было ожидать от поместья стоимостью в несколько миллионов долларов. Из фойе вела парадная лестница на второй уровень роскошных апартаментов. Полы из твердых пород дерева скрипели, когда я проходил по ним; сводчатые потолки и окна с картинами, задрапированные легкими шторами, создавали открытое и воздушное пространство. Больше всего в этом коттедже мне понравилась кухня шеф-повара с мебелью ручной работы из орехового дерева. Я искренне не понимал, почему они хотели все это переделать.

Бросил сумку на кровать. Из пяти спален в коттедже я выбрал ту, что была ближе всего к входной двери, с окном, выходящим на самую большую часть поместья. Это была также комната с расшатанными полами из деревянных панелей — последнее, что я починю перед отъездом.

Полы скрипели под моими ногами, когда я переступал через них. Я нашел место с другой стороны кровати, дальше всего от двери. Снял две панели пола, затем взял один из своих черных вещевых мешков и осторожно расстегнул его.

Сначала я достал свой дробовик Mossberg 590A1 и положил его в отверстие, затем два полностью заряженных Glock 26, распаковал восемь магазинов и тридцать патронов к дробовику. Но только когда я поднес большой чемодан поближе, открыв снайперскую винтовку внутри, я почувствовал прилив адреналина, к которому уже успел привыкнуть. Мгновенно моя кожа вспыхнула, когда адреналин хлынул в мои вены, как это всегда бывало, когда я видел свою снайперскую винтовку Barrett M82.

— Привет, малышка. — Я осторожно поднял ее, гладя рукой по холодной стали. Это было единственное, что осталось у меня от прошлого. Единственное, что напоминало мне о том, кем я был на самом деле и кем всегда буду.

Положив винтовку обратно, я закрыл сумку и упаковал в отверстие вместе с остальным оружием. Потом потянулся к вещевому мешку, блеск цепей и холод нержавеющей стали на кончиках пальцев напомнили мне, почему эти чертовы цепи были сувениром — символом искупления.

Я положил сумку рядом с оружием, а затем закрепил панели на место. И передвинул серый ковер, который был положен у двери спальни, на пол, отмечая, где я спрятал свое дерьмо. Никто никогда не застанет меня врасплох.

— Сиенна! Куда ты, блядь, собралась?

— На свадьбу, помнишь?

— Не в такой одежде.

Я выпрямился и встал у окна. Уильям Уитлок топал за своей дочерью, которая была одета в черное с головы до ног. Странный выбор для свадьбы.