Коснуться небес

Я часто думал о Роуз, пока учился в Фаусте и в Пенсильванском университете, вспоминая разговоры, которые мы провели на соревнования по завоеванию академического кубка и конференциях. Я никогда не верил, что она так просто отдаст контроль над собой в постели. Но чем дольше она уклонялась от привязанности, отталкивая других мужчин, тем больше я думал, что Роуз просто страшно. Вот только, как такая властная и беззастенчивая женщина, как она, могла вообще испугаться секса? И тогда меня осенило. Она не хотела доминировать над мужчиной в постели. Она желала, чтобы ею управляли. Но не знала, как попросить о подобном и при этом не ощутить себя слабой. Так что она подумала, что быть одинокой и сексуально неудовлетворенной - лучший вариант. Но теперь я рядом, чтобы сказать ей, что подобный вариант вообще никогда не представлял собой хреновое решение.

Фредерик кивает.

- Но есть нечто большее, - мне нужно быть честным, в отношении недавно произошедших событий. - Она считает, что если отдаться мне, то я ее брошу, считает, что наши отношения - всего лишь игра, потому что я не позволяю себе никого полюбить.

- А почему ты не любишь ее, Коннор? - его кресло скрипит, когда он откидывается на спинку, а на губах Фредерика появляется едва заметная улыбка.

Он ведет себя так, словно понимает мою неспособность любить, но заставляет меня начать противоречить самому себе. Он годами выслушивал мои убеждения на тему любви, но это не останавливает его от регулярных вопросов.

- Люди связывают любовь с насекомыми, дрожащими, бегающими и порхающими внутри их пищеварительной системы. У меня же никогда не было подобного недуга.

Его улыбка угасает.

- Это метафора.

- Я знаю, что это метафора, Рик.

- Тогда перестань быть умником и передай эту роль мне.

Я выпрямляюсь на стуле и становлюсь более серьезным.

- Я видел любовь, которая калечит. Взять хотя бы Лорена Хэйла и Лили Кэллоуэй - когда эмоции одного зашкаливают, другой это ощущает. Если ты разделишь их друг от друга, то каждый по отдельности будет уже чем-то меньшим, чем полноценным Лореном и Лили. Если это и есть любовь, то я не хочу быть к ней причастен.

Я хочу быть целостным. Я хочу быть лучшей возможной версией самого себя, не рискуя быть раненным или сломленным.

- Ты можешь сопереживать Роуз? - спрашивает он у меня.

- Да, но любовь - это слабость, которой я не поддаюсь.

- Иногда, Коннор, ты не можешь контролировать все, - говорит он мне. - Даже весь твой ум не имеет власти над некоторыми вещами. Любовь, смерть - ты не можешь их предсказать. Они просто происходят.

- И ты считаешь, что это уже случилось? - я отказываюсь от этого исхода. Он не поддается вычислению.

- Почему ты с ней?

- Притяжение.

- И?

- Притяжение.

- Что еще?

- Удовольствие - это просто слова, Фредерик.

- Любовь - это просто слово.

- Я не могу ее любить, - говорю я ему решительно, пока встаю и кладу в карман свой телефон.

Он остается сидеть, и тем ни менее я ощущаю, что у него надо мной есть некое преимущество. Он все еще видит то, что я не могу.

- И почему это?

- Умные люди совершают глупости, когда они влюблены. Я же пока не делаю ничего глупого.

Фредерик усмехается.

- Дай себе немного времени.

Я подавляю желание закатить глаза. Махнув ему на прощание рукой, я направляюсь к двери.

- Увидимся на следующей неделе.

- Жду этого с нетерпением.

- Конечно, ты ждешь, - бросаю я в ответ. - Сможешь послушать о том, как я отшлепал мою девушку.

- Убирайся из моего офиса, Коннор, - он возвращается к своим бумагам, но пока я ухожу, то замечаю, как его ухмылка становится все шире и шире.

        * * *

 Я заезжаю в винный магазин после сессии с Фредериком, и когда я наконец-то доезжаю домой, уже поздно. В гостиной выключен свет, и через стены не слышно кульминационных моментов Ло и Лили.

Поднявшись на второй этаж, я останавливаюсь у двери нашей спальни и стучу. Я не был таким вежливым с тех пор, как мы стали жить вместе. Есть некоторые препятствия, которые я хочу уничтожить ради Роуз.

Как только дверь со скрипом открывается, я вижу Роуз, она сидит на кровати, листая последний выпуск Vogue. Ее взгляд поднимается, и она роняет журнал на колени.

- Ты принес?

Я поднимаю коричневый бумажный пакет.

- Вино и текила, все, как ты просила, но я бы посоветовал тебе их не смешивать. Если ты конечно не хочешь завтра умирать от головной боли.

- Вино для тебя, - говорит она коротко.

Мои брови приподнимаются. Значит текила для нее. Она довольно нервная.

Роуз похлопывает по матрасу.

- Садись, Ричард. Ты похож на испуганного котенка. Сэди поцарапала бы тебя за твою трусость.

- Моя кошка любит меня безоговорочно, - отвечаю я. Кровать покачивается, когда я забираюсь на нее и опускаю между нами бумажный пакет. - И я в порядке, возможно, это ты проецируешь на меня свой страх, - я улыбаюсь, замечая, как в ее глазах на секунду появляется презрение.

- Я не боюсь, - она выпрямляется и отводит плечи назад. - Я знаю, что именно мы будем сегодня делать. Но не могу сказать того же о тебе.

- Та что же мы делаем сегодня ночью, а? - спрашиваю я. - Кроме того, что планируем напиться.