Коснувшись неба

Идя к Жуковскому, Шура страшно волновался. Только что, в 1911 году, вся научно-техническая общественность России широко отметила сорокалетие научной деятельности знаменитого профессора. На торжественном заседании в Политехническом музее ему был преподнесен золотой инженерный значок - акт в истории русского высшего образования беспрецедентный. Дело было в том, что существовавшее положение категорически запрещало выдавать инженерный диплом лицам, не окончившим в России высшие учебные заведения, вне зависимости от их научной и специальной подготовки. Так, в частности, знаменитый русский и советский мостостроитель, а впоследствии ученый - крупнейший специалист по электросварке академик Евгений Оскарович Патон в молодости окончил институт в Германии и там же стал профессором. По его проектам в Европе было сооружено несколько мостов. Однако, вернувшись на родину, известный ученый был вынужден вновь сесть на студенческую скамью. Будущему академику сделали лишь единственную скидку: разрешили сдавать экстерном курс Петербургского института инженеров путей сообщения. Николай Егорович Жуковский вообще не кончал инженерного института, только университет. Но перечень его заслуг, как в области науки, так и в области техники, оказался так велик, что ему был присужден и почетный диплом инженера. Конечно, не последнюю роль здесь сыграли и исключительные заслуги Жуковского в авиации. Организовав в 1909 году в Императорском Московском техническом училище аэродинамическую лабораторию, в которой вели исследования члены воздухоплавательного кружка - его же студенты, он по сути дела создал первый авиационный научно-исследовательский центр в России.

Вспоминая об этом, один из старейших советских ученых в области авиации доктор технических наук Георгий Александрович Озеров, бывший студент училища, говорил: "Что же представляло это одно из старейших высших технических учебных заведений в России? Старинное, мрачное, холодное здание, частично с печным отоплением, со стенами, исписанными формулами и геометрическими построениями, с расположенными в подвале со сводчатыми потолками мастерскими, создавало совершенно своеобразное ощущение и настроение.

В училище была предметная система обучения: не было ни потоков, ни курсов, и единственной внешней формой объединения студентов был год поступления. В этих условиях студенты были предоставлены сами себе, сами находили различные самостоятельные пути получения знаний.

В это время вокруг одного из любимейших профессоров - Николая Егоровича Жуковского организовался кружок, ставший источником создания собственной русской авиационной науки и техники. Сотни студентов самых различных возрастов проходили мимо дверей аэродинамической лаборатории, из-за которых слышался шум аэродинамических труб и винтовых испытательных установок, и только немногие, как, например, Туполев, Стечкин, Сабинин, Ушаков, Мусинянц, зайдя туда, навсегда остались в авиации. Одним из них был тогда еще совсем молодой 20-летний студент Архангельский, ставший одним из ближайших и любимейших учеников Николая Егоровича.

Вокруг Н.Е. Жуковского образовалась группа молодых, энергичных, ершистых людей, которые предложили создать в училище новую авиационную специализацию".

И именно порог этой лаборатории с бьющимся сердцем переступил Архангельский. Жуковский принял его удивительно тепло и ласково.

- Экий вы, батенька, длинный, - удивленно протянул он тонким голосом, разглядывая высокую и худощавую фигуру Архангельского. Интересно, что это прозвище, данное Жуковским Архангельскому, прочно приклеилось к нему на всю жизнь.

Выслушав сбивчивую речь Шуры о том, что он решил посвятить себя авиации, Жуковский улыбнулся:

- Это очень хорошо, что вы аэропланами заинтересовались. Вот вам и первое задание: изучите спектр винта самолета, который мне прислал из Парижа Степан Карлович Джевецкий.

Жуковский провел Шуру в лабораторию, показал ему сам винт и объяснил методику исследования. В принципе она была не очень сложной. На различных точках кромки плоскостей двухлопастного пропеллера надо было установить флажки-флюгерки и, обдувая пропеллер потоком воздуха в аэродинамической трубе, фиксировать, в каких точках винта возникнут завихрения. Именно этот экспериментальный материал и был необходим Жуковскому для того, чтобы произвести необходимые теоретические расчеты.

Гордый оказанным доверием, Шура горячо взялся за работу. Но по молодости лет он ничего не знал ни о самом Джевецком, ни о его самолете. А то бы волновался побольше.