Косово 99

«Растратчики» похвалялись тем как удачно они потратили свои средства, скупердяи, видимо завидуя им, старались всячески их принизить, постоянно высказывая мнение, что тратить трудно заработанные деньги это очень глупо (уместно вспомнить отношение некоторых парней к покупке мной часов «Касио»). Эти две категории людей не понимали друг друга, я же понимал и тех, и других. Была ещё и третья категория к которой относился и я. Третья категория была значительно малочисленнее нежели чем две первые, но зато составлявшие её люди придерживались гармоничных и умеренных взглядов. Представители третьей категории сочетали ежедневные удовольствия с накоплением сбережений на будущее. Мною была подмечена любопытная деталь: почти что каждый, кто вернувшись в Россию не вложил деньги в недвижимость, в конечном итоге всё равно остался без накопленных средств. Классическим вариантом уничтожения заработанных на миротворчестве денег был вариант покупки машины которая спустя какое-то время разбивалась.

Как бы там ни было, остаться в Югославии ещё на полгода хотели многие из нас. В Косово нам пообещали, что все изъявившие желание остаться всенепременно останутся, для этого нужно будет написать обычный в таких случаях рапорт. Я оставаться не собирался, а вот те кто имел такое желание устремились писать рапорта и подавать их на подпись командиру роты. Для некоторых тут начались проблемы имевшие почти что неразрешимые последствия. Я уже упомянул, что процесс пьянок пошёл и всё более увеличивался день ото дня. Вместе с этим появлялись нарекания со стороны командиров которые иногда перерастали даже в конфликты. Некоторые воины уже показали себя командиру роты во всей красе и естественно продолжать свою службу с проблемными солдатами он не хотел и соответственно их рапорта подписывать отказывался. Наверное некоторых особо конфликтных (и соответственно насоливших ему) парнишек он просто-напросто наказывал таким образом. По-моему, всё же все, кроме одного, рапорта были им подписаны, но случилось это уже позже и для некоторых это было связано с беготнёй и нервотрёпкой.

По замыслу верховного командования после того как мы показали себя столь блестяще все мы должны были остаться служить именно в Косово. Таким образом наш батальон, почти в полном составе, должен был составить основу будущих российских сил в Косово, служа своеобразным примером для подразделений прибывших из России. То, как чётко, слаженно и решительно мы провели марш и удержание аэродрома действительно было достойным примером для подражания не только отдельно взятой российской армии, но и вообще для любой армии мира. Мы продемонстрировали профессионализм, боевой дух, смелость, а так же и все остальные достойные для мужчин вообще, и солдат в частности, качества. В этом вопросе упрекнуть нам себя было не в чем.

Тем временем нашу роту разместили в огромном железном ангаре. Почему командование выбрало для размещения личного состава именно ангар, а не одну из находившихся рядом казарм я не знаю. Могу лишь только предположить, что размеры ангара позволяли вместить всю роту одновременно в то время как сербские казармы такой возможности не предоставляли. По всей видимости раньше тут находилась какая-то авиационная, либо аэродромная техника, но к моменту нашего заселения ангар был пуст. Ни я, ни Толстый в ангаре не жили поскольку у нас была крыша над головой, да и к тому же наш БТР почти постоянно находился в охранении и нам как членам экипажа необходимо было присутствовать в своей машине. Я пару раз наведывался в этот ангар и внутренняя обстановка представлялась мне не слишком удобной для отдыха — спать там было аналогично тому, чтобы спать посредине пустого баскетбольного зала. При входе в ангар сразу же появлялось чувство дискомфорта.

В стене ангара зияла свежая пулевая пробоина калибра 7.62 — пришедший в казарму снайпер забыл заранее разрядить оружие. Никто не пострадал. Причиной происшествия были либо уже начинавшие сказываться усталость и хроническое недосыпание, либо день ото дня набиравшее ход употребление спиртосодержащих жидкостей. Многие парни негромко обсуждали это происшествие. Кто и как его комментировал я не помню, однако могу сказать, что особо оно никого не беспокоило, общие настроение и смысл разговоров укладывались в одно предложение: «Во парнишка учудил!».