Косово поле. Россия

«К сожалению, алгоритм поведения сотрудников спецслужб рассчитать несложно. На любое действие или утверждение им нужна бумага. То бишь обоснованные фактами доказательства. Моя же ситуация попадает в разряд нештатных. Или пан, или пропал... А остались ли в контрразведке люди, способные на поступок с большой буквы, неизвестно. Эту службу слишком часто в последние годы перетряхивали. И „вольнодумцы» могли уйти. Что полностью отвечает задачам по развалу службы безопасности. Руководству свободно мыслящие сотрудники не нужны, ибо с ними не так то легко управляться... До военной разведки мне не добраться.. Любое обращение гражданина к воякам тут же переадресуют особистам из ФСБ... Черт! Ну что за страна! Куда ни кинь — всюду клин и чиновные рожи. Спасибо, батюшка Президент, построил „республику"! Была страна Советов, стала страна бюрократов. Немудрено, что отсюда бeгут сломя голову... И ведь действительно — ни один вопрос нормально не решить. Я свой не беру. У меня случай особый... Но даже информацию государственной важности передать некому. Дожили! Письмо, что ль, написать? А толку? Воспримут как свидетельство сумасшествия отправителя. Не более того. Или как чью то глупую шутку. И забудут. Потом, естественно, когда ситуация с бомбой начнет развиваться, вспомнят. Но будет уже поздно..."

Рокотов сжал губы и уставился на сахарницу.

"Если гора не идет к Магомету, Магомет идет на фиг... Исключительно верное рассуждение. Поэтому будем действовать как привыкли. В одиночку. Без шума и пыли... Но с учетом того, что здесь каждый труп — это минус. Менты с, понимаешь... Грубые и невоспитанные люди, которые не будут исследовать вопрос «зачем», а станут искать «кто». Труп есть труп. И по каждому трупу будет уголовное дело. Со всеми вытекающими последствиями. Так что, как ни парадоксально это звучит, моя «смерть» мне только на руку. Покойников не ищут. Эти, как их... Ковалевский и компания, сами того не подозревая, оказали мне грандиозную услугу. Временно исключили из круговорота потенциальных преступников. Однако взамен я имею и определенные сложности. Ну, идеала все равно не существует. А в любом положении кроме минусов можно найти и плюсы... — Владислав был неисправимым оптимистом. — И использовать плюсы в полном объеме. Но свою физиономию все равно лучше не светить. Кстати... Азадик тут вещал, что у него есть спец по документам. Это мне полезно. Лишний паспорт не помешает. К тому же он говорил, что товарищ делает так, что не отличишь. Уличную проверку пройти можно... Потом — оружие. Покупать нельзя. Слишком рискованно. Даже через посредника в лице Азада... Блин, ну страна! Из всех возможных вариантов помощи мне ее предоставляет азербайджанский наркодилер. Цирк! Вестибюль оглы заменяет собой всю российскую контрразведку. Если так дальше пойдет, то придется организовывать ударно штурмовую группу из «торчков». Косяки наперевес — и вперед! А на красном знамени — трилистник марихуаны. Дивизия имени Пабло Эскобара[9]. Сюжет для психоделической комедии... Отличившимся в бою командир перед строем вручает полный баян[10]. И присваивает звание «заслуженного торчка»... И смешно, и грустно..."

Рокотов потянулся и снял телефонную трубку.

— Бефстроганов будешь? — Капитан Сухомлинов осторожно повернулся, стараясь не зацепить краем подноса полированную металлическую стойку прилавка с выставленными закусками.

— Нет. — Бобровский высмотрел в последнем ряду тарелочку с копченым языком и ловко выхватил ее из под носа сухощавого майора из отдела космической разведки, тоже протянувшего руку.

Майор добродушно хмыкнул.

— Гриша, тебе надо к диверсантам переходить. Будешь совершать «острые акции» на вражеских продуктовых складах...

— Но но но! — Бобровский погрозил пальцем. — Все по честному... Мы первые в очереди. К тому же «космонавтам» мясо вредно.

— Это почему еще?

— Прибавляет лишний вес, — серьезно заявил Бобровский. — Когда наступят светлые дни полетов на орбиту, всех толстяков будут отсеивать.

— Ага. — Майор поставил на свой поднос два блюдца с бужениной. — Мне это не грозит. И на орбиту я тоже не хочу.

— Э эх! — притворно вздохнул пузатый Бобровский. — Ну что за народ! Уже космонавты на орбиту не хотят.

— Если следовать твоей логике, то тебе в голову надо вставить разъемы от центральной машины. Дабы время на распечатку не терять, — майор слегка подтолкнул приятеля плечом, — а то непорядок. Получал бы информашку напрямую.

— Двенадцать пятьдесят пять, — сказала кассир в форме прапорщика и провела карточкой Бобровского над считывающим устройством кассового аппарата.

Агрегат заурчал, мигнул зеленым светодиодом и выдал чек.

Бобровский снял со стойки поднос и нашел глазами Сухомлинова, занявшего столик в углу зала.

Народу в столовой, располагавшейся в тридцати семи метрах под поверхностью обычного на первый взгляд плаца военной части в городке Собинка Московской области, было немного. Человек двадцать. Остальные триста из персонала аналитического центра Главного Разведывательного Управления обедали в другие смены.