Косово поле. Россия

Через шестьдесят секунд биолог узнал, что он уже два месяца как мертв, а его квартира отошла неизвестно кому. Сообщивший сию неприятную весть Азад Ибрагимов по кличке Вестибюль оглы верещал в трубку, словно попавший под асфальтовый каток оперный дискант. Влад даже отстранил сантиметров на десять наушник, чтобы не оглохнуть.

Подробности азербайджанец изложил при личной встрече через час.

И немало удивился хладнокровию собеседника.

Владислав только задал пару уточняющих вопросов, нахмурился и философски заметил, что в жизни всякое бывает. Азад не знал, что за прошедший час Рокотов успел проанализировать ситуацию и принять решение. Сразу после звонка Азаду Влад нашел в справочнике телефон агентства по недвижимости и всего за десять минут договорился об аренде квартиры. Потому и явился на встречу с Вестибюлем оглы нагруженный вещами — к семи вечера его уже ждали у дверей нужного дома хозяин и агент.

Разборку с Ковалевским и восстановление своего честного имени следовало немного отложить. Быстро такие дела не делаются. Тем более что при себе у Влада была слишком крупная сумма наличных денег, которые требовалось где нибудь спрятать. Кроме того, нужно было иметь место, где можно отдохнуть и поразмышлять.

Залог успеха любого дела — ясная голова.

«Ага... „Тойота Раннер». Ничего аппарат. Три литра движок, дуги, усиленные амортизаторы. Надо взять на заметку... Только вот цвет. Красный. Ну ничего, каталог толстый, что нибудь да отыщем. Тут еще вопрос с дополнительным оснащением... Не всякая тачка выдержит то, что я намереваюсь проворачивать. Так что подойдет только рамный агрегат. Классика..."

Сняв квартиру, Рокотов приступил к осуществлению своих планов.

Два дня подряд трое «торчков» из подотчетного Ибрагимову контингента постоянных клиентов объезжали город и снимали в наем пустующие гаражи. В результате их накопилось почти два десятка. Влад расстался с тремя тысячами долларов, но зато получил возможность укрыться от преследования в любом районе. Ключи от гаражей с соответствующими бирочками легли в ящик письменного стола.

Теперь требовались колеса.

И не абы какие, а проходимые и мощные. Расход топлива интересовал Рокотова в последнюю очередь. На войне главное — информация и транспорт.

Информация была. Оставалось найти достойное средство передвижения.

«Тэк с... Вот вроде то, что нужно. „Мерседес» девяносто седьмого года. Три и две десятых объем, три двери, подушка безопасности, пробег всего сорок тысяч. И цена божеская — двадцать восемь пятьсот. Плюс три четыре тонны на новые амортизаторы и оборудование. Серенький джипчик, таких много. А ежели кассетные номера поставить, так совсем хорошо. Пройдет где угодно, лошадей под капотом до дури — двести пятнадцать. Любой „мусоровоз" через минуту отстанет. И на таран можно... Как показывает мой личный опыт, с „мерседесами" мне везет. Достойная машина для достойного человека... Все, решено. Не буду больше заморачиваться и возьму эту тачку. При необходимости — поменяю. Это уж как карта ляжет..."

Влад потянулся и спустил ноги с дивана.

— Это не ответ, — Мэри Смит Джонс мельком взглянула на бледного заместителя. — Если ваши люди не могут справиться с такими элементарными вещами, то я не понимаю, зачем было их нанимать.

— Произошло непредвиденное, — выдавил Сайко.

— Непредвиденные обстоятельства — это отговорка, — безапелляционно заявила начальник службы безопасности американского консульства в Санкт Петербурге. — Вы, русские, всегда что нибудь придумываете. Где сейчас ваши люди?

— В милиции...

— Вы громче говорить можете?

— В милиции, — Игорь Сайко прокашлялся.

— Ну и как вы это объясняете?

— Вознесенский был не один.

— Дальше.

— Ну... Произошла драка. Ребят избили... Потом приехали милиционеры и доставили их в отделение.

— И кто вам это рассказал? — Мэри презрительно улыбнулась.

— Виктор. Он ездил отвозить передачу и узнал...

— Ваш Виктор лжет, — мисс Смит Джонс стукнула кулаком по крышке стола, — я специально попросила одного из сотрудников проверить. И знаете, что он выяснил?

Сайко похолодел. На кону стояла его работа в консульстве — единственное, чем он дорожил в жизни, если не считать денег. Но и те были напрямую связаны с работой. Не будет должности в консульстве — не будет ежемесячных пятисот долларов, вкусной еды, хорошей одежды и перспективы уехать на Запад.

По другому Сайко себя уже не мыслил, и ради должности он был готов на все. На унижения, на предательство, на преступление. Лишь бы не оказаться по ту сторону дверей особняка на Фурштадской.

Лишь бы не слиться с серой массой, именуемой «народом России».

— Так вот, — с расстановкой произнесла Мэри, — ваших людей взяли с поличным в виде наркотиков и огнестрельного оружия. Вам это известно?

— Это ошибка, — пробубнил Сайко. — Я точно знаю, что этого у них быть не могло.

— Получается, что в милиции лгут? — Если бы Мэри Смит Джонс родилась и выросла в России, то такой глупый вопрос она бы не задавала.

— Я этого не утверждаю. Им могли подкинуть и оружие, и наркотики, чтобы повысить план раскрываемости. Или это сделал сам Вознесенский...

— Зачем?

— Я не знаю.