Косовский дневник

Спокойствия после выборов не прибавилось. Недовольные результатами сербы устраивали демонстрации. Потрясая державным флагом, собирались вокруг мэрии, выкрикивали слоганы. Нет-нет, швырялись помидорами, яйцами. Коллега-румын прокомментировал: "Бросали бы лучше в мой холодильник..." В общем, те самые пресловутые кулаки после драки. Однако полиция, жандармерия и армейский спецназ бдели неотлучно. Однажды им чуть было не досталось работы: в центре одновременно демонстрировало 300-400 сербов, а во Дворце спорта, где давала концерт косовская секс-дива, зрительствовали полтысячи албанцев. А ведь расходиться потом и тем и другим в одно время! И Буяновац не Белград, всего две улицы.... На недоумение, почему разрешили, начальник полиции только плечами пожал...Обошлось, но пришлось усиленно бдеть в спортцентре, где размещена наша учебная база.

Албанцы выборами продемонстрировали единство: съехались все, даже те, что работают в Германии, Швейцарии. Что ни неделя - поднимала дух очередная гастрольная группа из Приштины. О местных же сербах, казалось, Белград забыл: кампании в поддержку выборов не проводилось, поддержки не оказывалось. Короче, как в нацгимне: "Живе, живе дух словенский...", и доста, все! Не прошло. Для голосования требовалось предъявить удостоверение со свежим фото. Для сельчанина это - трата времени и денег, многие на участки не пошли. Другим же все это - и вовсе до фонаря: одна "простонародная" бабуся в ответ на приглашение придти завтра на избирательный участок сообщила: "Сынок, завтра никак не смогу. Но послезавтра - обовезно", обязательно, значит... Некоторые отдавали голоса за албанские партии в знак протеста - надоела коррупция, предательство, пофигизм. Кое-кого, как хозяина престижного местного ресторана, например, попросту эпатировали.

Меня часто спрашивают: за что полегли сербские войники в Косово, державу-то не спасли? И кто за это в ответе? Албанцы, кстати, знают свои потери поименно. Количество же убитых сербов - солдат, полицейских - до сих пор в секрете.

На одиннадцати участках, где предыдущие выборы, 28 июля, прошли с нарушениями, 11.08.02 голосование повторили. Я мониторировал в моноэтническом селе Несалце. 630 из 637 поддержали мэра-албанца (семь листков оказались испорченными).Такое единодушие потрясло обозревателя-итальянца, что на Балканах лишь три недели. Никак не мог взять в толк, бедный, что голосуют здесь лишь по принципу "мы с тобой одной крови...". Удивило другое. Некоторые, и не такие уж старые, заверяли регистрацию отпечатком пальца. Неграмотные! Это в Европе, в третьем тысячелетии!! Вспомнился недавно виденный социальный теле-ролик: девочка-школьница просит отца расписаться в дневнике, тот не может... Кроха догадывается, бережно, как слепого, берет мужчину под руку и трогательно так ведет за собой. И - титры: в Германии - около ПОЛУМИЛЛИОНА неграмотных! В Германии! В 21 веке!

От нас ушел переводчик-албанец. Сербским владел свободно, но, подозреваю, пользоваться им официально не захотел. В Митровом Поле, готовя мультиэтническую полицию, лекции переводились на два языка. Здесь же почему-то используется только сербский. Бывало, слушатели из молодых заявляли, что им трудно. Вопрос дискутировался, но политического решения не принято. Напоследок Арбер разговорился. Ему 22, английский, как и многие здесь, выучил по фильмам и книгам, самостоятельно. Да так, что прошел официальное тестирование. С 18 лет - в УЧК. Сначала - в Косово, потом уже и здесь, в Армии Освобождения Прешево, Медвежье, Буяноваца. С гордостью показал два номерных армейских жетона, что носят на груди. Осуждает известного партийного функционера, который агитирует от имени погибших учковцев. Говорит, что жизнь они положили за права человека, а не за какую-то, пусть даже самую известную, партию. За то и он воевал. Готовили бойцов в лагерях в Албании. Однажды, уже с фронта, в цивильном, ехал на побывку. В кармане - предписание за подписью коменданта прешевской оперативной зоны. На границе - американский патруль. Пока приближались, бумагу съел! И все равно отсидел 8 дней в тюрьме в Бондстиле, обрили... Не доказав причастности к "активной" УЧК, отпустили.

Существует так называемый "Список восьмидесяти восьми". После амнистии, когда учковцы интегрировались в полицию, сербская сторона составила список наиболее активных бойцов. И всячески противилась их закреплению в правоохране. Валили на медкомиссии, экзаменах. Большинство из "88" едва умело читать и писать. Зато очень хорошо - стрелять. Чтоб протащить и создать видимость объективности, ОБСЕ организовала независимые комиссии, пригласила докторов из-за рубежа. Тестирование "восемьдесят восьмые" проходили не как все, на местах, а в Белграде. И - под особым патронажем. Большинство, говорят, служат-таки в полиции...