Косплей Сергея Юркина. Айдол-ян ( книга четвёртая, часть третья)

Ну, в принципе, да. Если он столько стоит, то тут действительно, смысла нет. Сняться в рекламе, получить за это деньги, потом купить синтезатор. Или, сняться в рекламе и получить синтезатор. Во втором случае выпадают деньги и поиск с покупкой с рук. Поручить кому-то найти и купить инструмент, не получится, каждый вариант придётся смотреть самому. На сколько это растянется и когда будет результат – неизвестно. А работать нужно прямо сейчас. Единственно, один вопрос…

– Директор ЮСон, а то, что фирма-рекламодатель – японская, это ничего? – спрашиваю я и уточняю, что имею в виду. – У нас же сейчас с Японией не очень. Да и потом, я же военнослужащая корейских вооружённых сил?

В ответ на мой вопрос директор крепко задумывается. Похоже, такой вопрос вчера не рассматривался от слова «вооооще» … Интересно, что он такое пил с японцами, что ему это в голову не пришло? Тёплое саке? Какая гадость, это ваше тёплое саке…

– Не думаю, что это как-то негативно отразиться на деятельности агентства. – наконец глубокомысленным тоном отвечает ЮСон. – Больше будет потерь, если будут сорваны уже подписанные сроки. Времени и так в обрез, а если ты не будешь работать из-за отсутствия музыкального инструмента… это вообще сейчас не допустимо! Так что, не беспокойся. Если будут проблемы, я их решу.

– Хорошо, господин директор. – отвечаю я. – Большое спасибо, что вы так заботитесь обо мне. Когда у меня будет синтезатор?

– Ммм… – с напряжением в голосе мычит мне в ответ начальник и после паузы, обещает. – Я скажу, когда его привезут.

Похоже, директор «оторвался» вчера ещё более круто, чем я предполагал. Ничего не помнит.

– И давай, завтра всё, в агентство. – даёт мне указание ЮСон, видимо желая «затереть» свои огрехи в моей памяти. – Ты мне нужна тут. Нужно работать.

– Но господин директор, я же раненая? – удивляюсь я этому указанию. – У меня – ватка в ухе!

– Ватка в ухе? – переспрашиваешь ЮСон.

– Да. – говорю я.

– Ну так вытащи её и всё! – командует он.

– Ага, – говорю я. – Чтобы слух потерять? Я и ушами, и руками зарабатываю. Мы же первым меня из агентства выкинете, если я оглохну!

– С чего это мне вдруг делать? – удивлённо вопрошает ЮСон тоном, типа – не, не, я не такой! Я хороший!

– Ну не вы, так президент СанХён. – говорю я. – Он мне сказал, что если я не смогу что-то делать по состоянию здоровья, он меня тут же выгонит!

– Я не такой жестокий как президент СанХён. – уверяет меня ЮСон.

Да, конечно, так я и поверил.

– Кстати, господин директор, как дела у президента СанХёна? – спрашиваю я. – Столько событий происходит, что всё забываю спросить. Даже неудобно.

– У президента всё хорошо. – заверяет меня ЮСон. – Операцию ему сделали удачно, он уже в Корее. Я разговаривал с его женой, она сказала, что у её мужа сейчас реабилитационный период. Восстанавливается после операции, как состояние врачи сочтут удовлетворительным, будут решать, что делать с сердцем.

– Понятно, господин директор, спасибо. – благодарю я и спрашиваю. – То есть, в агентстве он появится не скоро?

– Сейчас, по решению врачей, президент ограничен в контактах с внешним миром. – отвечает ЮСон. – Если его допустить до агентства, то он тут же включится в работу. А для больного сердца, это не хорошо. Руководить, это постоянный стресс.

– Да, согласна. – говорю я.

– А зачем тебе президент СанХён? – с подозрением в голосе спрашивает меня директор.

– Просто поинтересовалась. – отвечаю я. – Хотела узнать, как с ним дела, и кто главный.

– Главный – я.

– Да, господин директор. – не споря, соглашаюсь я.

– Раз я главный, то слушай меня. – говорит ЮСон. – Я нашёл тебе полно работы. Надо всё делать, пока ты востребована. Лечиться будешь в старости, а сейчас тебе нужно зарабатывать популярность. Ты ходишь без проблем, значит, можно провести фотоссесию. Слышишь в достаточной мере, чтобы услышать вопросы, значит, можно провести интервью. Хватит прохлаждаться. Давай, приезжай, будешь работать. Нужно закрывать долги.

– Окей, господин директор. – не спорю я. – Договаривайтесь, чтобы меня отсюда выпустили, и я завтра с утра в агентстве.

– Без проблем. – обещает мне директор.

(примерно где-то в это время, где-то в Сеуле)

– Хороший материал, ЁнГук. – с одобрением произносит мужчина средних лет, поворачиваясь от экрана компьютерного монитора, на котором он только что закончил смотреть интервью ЮнМи, снятое в больнице. – Острый. Мне нравится, как ты работаешь.

– Я тоже себе нравлюсь. – признаётся названный ЁнГуком и сообщает. – Хочу продать. Поможешь? Десять процентов твои.

Мужчина у монитора усмехается.

– Ты же знаешь, что меньше чем за тридцать процентов я даже не подумаю поднимать свою жопу и каждый раз ты пытаешься торговаться. Что с тобой не так, хён?

– У меня большая семья. – отвечает ЁнГук. – И я каждый раз надеюсь, что в тебе проснётся человеколюбие.

– Когда я пойму, что у меня вдруг оно проснулось, то я, в тот же день, пойду и спрыгну с моста Мапхо. – отвечает ему мужчина. – Не хочу быть остаток жизни чьим-то кормом. Лучше один раз накормлю рыб и всё.