Госпожа МуРан прерывается в чтении сообщений и задумывается. Через некоторое время она вздыхает и, сняв очки, устало трёт пальцами глаза.
– Да что же это такое? – вслух произносит она. – Только и смотри за ней…
Положив очки на стол, МуРан берёт в руки телефон и, набрав номер, прикладывает телефон к уху.
– СонУ, – говорит она, дождавшись ответа. – Я хочу, чтобы ты сделал для меня одно дело. … Найди всех людей, с которыми достаточно долго рядом была ЮнМи и узнай, что с ними стало сейчас. Чем занимаются, каково их финансовое положение… Да, хорошо, расскажешь, когда найдёшь всех. Но только обязательно это сделай! … Всего доброго, СонУ.
КюРи, задумчиво накручивая локон на палец, останавливается в чтении этого же форума, дойдя до утверждения, что ЮнМи всем приносит удачу.
Пропустив идею о том, что ЮнМи приносит удачу, точнее, отмахнувшись от этой глупости как от надоедливой мухи и пробормотав при этом «ничего она мне не принесла», Ючжин задумывается, узнав, что сестра Агдан заработала на акциях «Кирин».
– Интересно… – вслух произносит она.
– Кто дал школьникам возможность писать петиции правительству? – очень недовольным тоном интересуется ЮСон у КиХо.
– Наверное, правительство. – пожимает в ответ плечами тот.
– Скоро они будут указывать взрослым как правильно в туалет ходить… – Всё так же недовольно произносит ЮСон и жалуется на жизнь. – Мало мне было забот теперь ещё и этим вопросом заниматься! Что там у нас ЮнМи?
– По плану у неё сегодня занятия с группой, – сразу отвечает КиХо, так как знал, что этот вопрос будет задан. – Подготовка композиции ко Дню независимости.
– Чёрт бы подрал эти праздники… – недовольно бурчит под нос ЮСон. – Тут нужно уже концерт к «Tokyo Dome» готовить, а тут эти военные…
– КиХо, что сделано уже в рамках подготовки японского тура? – Помолчав пару секунд, спрашивает он.
– Подготовка началась, – оптимистично рапортует КиХо. – Песни, из утверждённого вами списка творчества группы… Начата работа по их переводу на японский язык. Ожидаемый срок завершения – через две недели.
– Две недели? – неприятно изумляется ЮСон. – Две недели?! Почему так долго, КиХо?!
– Там восемь песен, господин директор. – напоминает КиХо. – Работа разделена между двумя командами переводчиков. Быстрее не получится, если мы хотим получить приемлемое качество.
– Вот чёрт! – восклицает ЮСон. – Как петиции в «Голубой дом» таскать, так для этого и недели не нужно! А четыре небольших песни за две недели перевести не могут! Что стало с нашим образованием? … Комиссия эта ещё, сегодня… Весь день на неё уйдёт… Совершенно нет никакой возможности работать!
– А что, ты не дашь нам посмотреть текст? – недоумённо спрашивает у меня ДжиХён.
– Нет, – говорю ей я. – Не дам.
ДжиХён секунды две смотрит на меня, видимо соображая – «как это так может быть»?
– Вы сейчас прочтёте неправильно, – объясняю ей я, да и всей присутствующей группе, – и навсегда это неправильное запомните. Потом из вас его палкой не выбьешь. Директор ЮСон оплатил англоговорящего титчера. Вот он и будет вам текст, по словам, правильно произносить. А вы, будете за ним повторять…
– Ясно. – бодро кивает ДжиХён, поняв «схему» работы.
– И если кто потом «облажается», то виновата буду не я, а тот, кто это сделал, или титчер. – добавляю я ещё немного «ясности».
В глазах присутствующих появляется полное понимание происходящего.
– А ты с нами не будешь? – спрашивает у меня БоРам.
– Я пойду работать над композицией. – отвечаю я. – Там вообще ещё почти ничего нет. Директор ЮСон назначил мне в помощь команду. Надеюсь, с её помощью я сделаю всё быстро.
– Так музыки ещё нет, что ли? – удивляется ИнЧжон.