– А-а, госпожа ЮнМи, а как вы оцениваете происходящее? – не поздоровавшись и не спросив разрешения на интервью, суёт ей под нос микрофон журналист, добежавший до неё первым.
– А что происходит? – интересуется ЮнМи без всякой приязни смотря на вопрошающего.
– Ну… – теряется тот, но, задействовав профессиональный скилл, мгновенно восстанавливается. – Ваш ранний приезд в часть. Это что-то значит?
– Да, – соглашаясь, кивает ЮнМи. – Конечно, значит. Я не выспалась.
Атджж… – издаёт звук журналист, но тут второй работник СМИ ловко подсовывает вместо него свой микрофон.
– Вы не выспались потому, что вас взволновало испытание ядерного оружия нашим агрессивным соседом? – спрашивает он, делая при этом встревоженное выражение на своём лице. – И вы провели бессонную ночь?
Продолжая идти, ЮнМи, наклонив голову вбок, несколько мгновений смотрит на него так, будто у неё возникли сомнения в его умственных способностях.
– Меня это вообще не волнует, – смотря на журналиста, наконец отвечает она.
– Как?! – искренне изумляется тот. – Весь корейский народ волнует, нанесут по нам ядерный удар или нет, а вас – нет?!
– Корейскому народу нужно волноваться совершенно о другом, – смотря уже со снисхождением во взгляде отвечает ЮнМи. – Ему нужно беспокоиться о том, чтобы его правительство не профукало уникальный шанс стать ядерной державой. Вот о чём нужно на самом деле сейчас беспокоиться. А не о всякой ерунде…
– Что вы имеете в виду?! – не поняв, растеряно вопрошает журналист.
– Мы запустили спутник, – поясняет ЮнМи. – У нас есть носитель. Они испытали заряд. Значит, у них есть боеголовка. Боеголовка и носитель, если их соединить, это межконтинентальная ядерная ракета…
Пауза.
– Очень полезная в хозяйстве вещь… – поясняет ЮнМи онемевшему журналисту, смотрящему на неё вытаращенными глазами.
Мне бы ваши проблемы, – выйдя из КПП и направляясь в сторону штаба части, думаю я о «потроленных» мною журналистах. – Жахнут, не жахнут… Год назад парни разбились, а я совсем забыл об этом… Блин, чёрт бы вас всех побрал с вашими дурацкими проблемами!
– Что значит – «повышенной боевой готовности»? – спрашивает ЮСон, смотря на КиХо.
Тот, в ответ, помолчав секунды три, молча пожимает плечами.
– Нет, я знаю, что это значит! – дождавшись «отклика» восклицает ЮСон. – Я не понимаю другого! Это, теперь, значит, внезапно, в любой момент, она должна будет всё бросить и мчаться в часть?
ЮСон вновь вопросительно смотрит на КиХо.
– Таковы законы этой страны, господин директор. – отвечает тот.
– Ах, да, законы… и сколько она будет торчать в этой своей воинской части?
– Наверное, пока генеральный штаб не отменит состояние повышенной боевой готовности, господин директор.
– И когда он его отменит? Завтра, через неделю? Через месяц?! – возмущённо вопрошает ЮСон.
– Я думаю, что это будет зависеть от военно-политической обстановки вокруг страны. – с философскими нотками в голосе отвечает КиХо.
– Потрясающе! – выдыхает ЮСон. – А когда она будет мне деньги зарабатывать?
КиХо молча делает движение плечом, показывая, что относит этот вопрос к серии – «риторических».
– Когда её выпустят. – помолчав, обещает он.
– Охренеть… – тихо произносит попадающий в цейтнот директор. – Тут столько дел нужно делать, а она теперь из воинской части выйти не может… Проклятые коммунисты!
– А, вот и она! – с сарказмом в голосе восклицает ЮСон, увидев персонального менеджера ЮнМи. – Всё, ЁнЭ, давай, собирайся, я договорился, поедешь в армию, будешь служить вместе с ЮнМи!
– Я?! – вытаращив глаза и прижав руки к груди, неподдельно изумляется ЁнЭ.
– Ну не я же! – сварливо восклицает ЮСон. – Ты же её персональный менеджер! Должна быть рядом с ней двадцать четыре часа в сутки. Вот и будешь…