Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян

— Всё должно быть убрано после использования. — сообщает одна из женщин-охранниц, сопровождавших меня от места проведения опроса до камеры. — Вот так.

Она подходит к откидной кровати, висящей на стене и поднимает её. Раздаётся щелчок, словно от сработавшего электромагнита на двери подъезда. Ошарашенно смотрю на «прилипшую» к стене подвесную мебель.

Это чё за беспредел?! Я что, — весь день должен буду провести, сидя на стульчике??

— Нарушение порядка будет наказываться штрафами. — повернувшись, говорит охранница, только что лишившая меня места отдыха. — В случае получения пяти штрафов, — арестованный переводится в карцер. В карцере есть только стены, потолок и пол. Оправление естественных надобностей — по расписанию.

Меня, — в бетонный мешок?! Человека с мировой известностью?!

Онемев, пытаюсь представить своё времяпрепровождение в подобном месте.

— Поэтому, сангса ЮнМи, — в ваших интересах соблюдать порядок и не создавать проблем. Вы поняли меня?

— Более чем. — киваю я, одновременно понижая своё желание иметь какие-нибудь дела с армией ещё на 100500 единиц.

— Рада, что между нами установлено взаимопонимание. — кивают мне и добавляют. — Хорошего вам дня.

«Да они издеваются!» — понимаю я, глядя в спины охранниц, потопавших на выход.

(немного позже.)

— Похоже, рассказ про карцер произвёл на неё впечатление. — говорит с довольным видом одна охранница другой.

— Мне тоже показалось, что она впечатлилась. — соглашается та и добавляет. — Домашняя девочка. Не видела настоящей жизни.

— Точно. — кивает первая. — А ты обратила внимание на кожу её лица? Чистая, словно у младенца. И без всякой косметики!

— Да уж… С такой кожей рождается одна девушка на миллион.

— Интересно, — может, это какой-то секрет? Какой-нибудь старинный рецепт?

— Или очень старая кровь. Древняя.

Первая охранница в молчании делает несколько шагов по коридору.

— Я должна была сообщить о правилах. — суровым голосом произносит она. — Это моя работа.

— Надеюсь, твоё прилежание будет оценено. — ехидно отвечает ей напарница. — Уж больно зловеще она молчала.

(в это время. ЮнМи, пихнув ногою табуретку)

Блии-ин! Она к полу прикручена! Ну вообще пипец!

-

Сдав в «оружейке» дежурному сержанту штурмовую винтовку и боезапас к ней, ЧжуВон устало движется в направлении своего шкафчика для хранения экипировки.

«Новый год скоро». — хмуро думает он. — «А тут приходится бегать вдоль линии демаркации, таская на себе кучу железа. Чёрт бы побрал этих Северян! Почему им спокойно не сидится? И эта ещё, — «зелёная лягушка». Никак не могу понять, почему она эта сделала? Совсем не казалась слабой» …

(«зелёная лягушка» — в Корее подобное определение заслуживают люди непослушные и непредсказуемые.)

Ещё больше посмурнев, старший ефрейтор вспоминает исчезнувшую девушку.

— Хён! — останавливая, сослуживец внезапно хватает его за руку. — Сангса ЮнМи нашлась!

— Где?! — мгновенно остановившись, восклицает ЧжуВон.

— В тюрьме!

— В тюрьме?! А что она там делает?!

— Сидит. За дезертирство.

ЧжуВон на несколько секунд замирает, ошеломлённый столь внезапной новостью, и наконец выдыхает: Пфф!

— Начала рисовать тигра, а закончила кошкой! С ней всё в порядке?

— Хён, разве в тюрьме человек может быть в порядке?

— Я имею в виду здоровье. Она никак не пострадала?

Сослуживец неопределённо пожимает плечами.

— В новостях об этом ничего не сообщили.

— Новостях?

— Да. Диктор сказала, что сейчас в стране эта тема номер один. Лауреат премий «Грэмми» и «Хьюго» нашлась…

Не закончив фразу, говоривший мешкает.

— В тюрьме! — саркастически заканчивает за него ЧжуВон. — Просто обалдеть, какая новость!

— Что ты такое говоришь, хён? Главное, она жива.

— Как бы она не стала мёртвой после моего с ней разговора! Где она была?!

Собеседник старшего ефрейтора снова пожимает плечами.

— Откуда мне знать? — удивляется он. — Это же твоя девушка.

(Сеул. Высотное корпоративное здание. На одном из его этажей ближе к крыше, в маленьком кафе, ЮЧжин пьёт кофе.)