Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян. (Часть первая)

Ещё раз мысленно пробегаюсь по возникшему в голове варианту «дальнейшего развития событий» и не нахожу в нём каких-нибудь откровенно несбыточных ожиданий. Понятно, самым трудным будет первое время, когда все кинутся смотреть — «есть ли у неё хвост?» и требовать чудес. Но это неизбежное зло, которое нужно просто перетерпеть, чтобы после стало хорошо. Типа похода к зубному. Ну, если до сегодняшнего дня столько всякой разной фигни пережил, то и теперь выдержу. Так что…насчёт получения японского гражданства… Пожалуй, данное событие станет для меня шагом вперёд. Пусть корейцы и дальше слушают как АйЮ пищит. Они к ней уже привыкли… Зачем людей напрягать, выдёргивать их из зоны комфорта? Хай сидят там, где сидели, раз так подходят друг к дружке. А мы уж как-нибудь здесь, в Японии, «помучаемся». Сто сорок миллионов человек, это не сорок. Это математика…

Время действия: пятое июля

Место действия: больница Кудандзака

Мя-со! Мя-со! В обед я буду есть мясо!

Утром, после осмотра, врач сообщил, что мой желудочно-кишечный тракт вполне себе функционален и может быть нагружен «жёсткой пищей»! А именно — «белком животного происхождения»! У меня аж рот слюной наполнился, услышав такое. До этого сидел, ничего не хотел, кишки в животе побулькивали, передавая друг другу зелёную кашицу, насыщенную всеми необходимыми для жизни веществами и всё было спокойно. А тут словно в голове щёлкнуло! И сразу — вкус во рту, и запах горячего жира в ноздри, и цвет поджаривающихся ломтиков… ЧжуВон, гад, тогда у меня кусок уволок! «Безвкусное»… Да шоб ты понимал!

Кроме перехода на «человеческую еду» вкушать её буду тоже, уже по-нормальному. «Место для приёма пищи больными» — кафешка там или столовка на этаже, не знаю, не видел, посмотрю. Короче, для «ходячих» и способных сидеть за столом, не падая на пол. Я теперь тоже такой! А жизнь-то налаживается! Единственное — мысли о том, как буду рвать зубами мясо, «забивают» собою размышления — чей именно платиновый диск выпустить первым после своего «возвращения»? Начать ли сразу с тех, продажи которых превысили двадцать миллионов экземпляров? Или не наглеть и выступить скромно, выбрать что-нибудь эдакое тиражом до пяти лямов? Чтобы — «без палева»? Дабы не спрашивали — «как это она с первого раза так прыгнула»? Иначе снова врать придётся… Но, если начинать с малого, придётся опять сидеть, терпеть малоденежье. Которое уже достало! Аж ладони чешутся, так хочется жить нормально! Скорей бы уж этот обед! Мочи нет… «Держаться нету больше сил»! Кстати… кто такие — « Hootie the Blowfish»? В голове вдруг всплыло, но совершенно не помню, о чём они?

(обед)

— Мульча, отвали… — шепчу я уголком рта, не желая привлекать внимания к ситуации.

Но наглая кошатина, делая вид, словно не слышит, бодро чапает рядом со мною на обед, видимо намереваясь славно перекусить под шумок. Я же, занятый мыслями о еде, как-то совсем упустил из вида факт того, что выхожу в общественное пространство. Поэтому, когда медсестра пригласила следовать за ней, просто встал и пошёл. А за дверью — люди! Мало того, что я от них слегка отвык, так они специально пришли посмотреть на меня! Стоят вдоль стен, выглядывают из дверей палат. И больные, и медперсонал. Улыбаются, кланяются. А у меня ещё не тот уровень энергии в организме и гибкости, чтобы отвечать по всем правилам. Из-за этого только наклоняю в ответ голову и тоже улыбаюсь. По-отечески. Надеюсь, если японцы на такое неуважение обидятся, то несмертельно. Ещё Мульча подсуропливает. Пристроилась сбоку и топает с независимым видом, задравши хвост. Представляю, как мы втроём смотримся со стороны. Медсестра, я и кошка!

Завернув за угол, замечаю впереди, в отдалении, большую видеокамеру на подставке и оператора с помощником.

«Несанкционированная съёмка! — испугано понимаю я, увидев, что объектив направлен в мою сторону. — А ЮнМи без мейкапа! Вот это я попал! Что это за больница такая, в которой позволяют снимать пациентов без их разрешения? Плюс кошки шляются по коридорам словно в зверинце! Безобразие! И как реагировать⁈ Ну уж точно: не скандалить и требовать соблюдения своих прав. Сил на это сейчас просто нет. Поэтому — „улыбаемся и машем“. Представим, что я — английская королева, а вокруг — мои подданные. Если на видео получусь убого, стану потом давить на жалость. Рассказывать, как еле выкарабкался с того света… Оу! Оказывается, вход в столовую находится рядом с видеокамерой. Понятно теперь, почему она установлена именно там! Когда буду проходить рядом, все мои изъяны снимут крупным планом. Ладно. Не убегать же назад по коридору? Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем! Я — королева Англии!»

Медсестра, дойдя до дверного проёма, останавливает и встаёт рядом с ним.

— Прошу вас, Агдан-сан, — произносит она, кланяясь и одновременно делая рукою жест, приглашая войти внутрь.