Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян. (Часть первая)

— Сколько раз прочитала?

— Пять!

— Замечательно, — комментирую я и сползаю в воду пониже. Не, не стану ничего менять на завтра. Акиро уже планы составил, людей организовал, а я ему всё это ломать буду. Решит ещё, что у меня — «от радости в зобу дыханье спёрло» и соображалку отшибло напрочь. «Принцессы так не поступают». Пусть прыгает перед ЮнМи, показывает, на что способен. Посмотрим, будет «подкатывать», как говорит СунОк, или нет. От этих японцев — чего угодно можно ожидать!

Время действия: пятнадцатое июля, утро

Место действия: ресторанный зал отеля

— ЮнМи, кто она такая? — шёпотом спрашивает СунОк, пригнувшись к столу и смотря на меня испуганными глазами с расширенными зрачками.— Томодачи, — отвечаю я.

(томодачи — переводится с японского как «друг», но подразумевается под этим словом «знакомый», который знаком внешне , причём не тот, которому можно что-либо доверить, или доверять вообще .)

У Дмитрия Маликова в одной из его песен, есть слова: «Ножкой стройной, ты постучишься в мой сон». Сегодня утром, Сато Харуко постучалась правда не ножкой, а рукою и не в сон, а в дверь, и не в мою, а отеля, в момент, когда мы с СунОк собирались выйти и пойти на «европейский завтрак». «Шпиёнка» радостно, с поклоном, поприветствовала нас двоих, и, улыбаясь жизнерадостной японской улыбкой, сообщила, что будет меня ждать столько, сколько нужно, внизу, у выхода из здания. Не знаю, как, но онни мгновенно почувствовала, что с этой девушкой что–то «не то». В тот момент на её вопрос я пообещал — «потом расскажу». И вот сейчас, усевшись за столик и дождавшись, пока официантка нальёт нам кофе и уйдёт, сеструха приступила к «выяснению».

— Какой ещё — «друг»? — недоверчиво спрашивает она, кажется, правильно переведя слово «томодачи».Хоть онни и говорила, когда интересовался её уровнем познаний в японском — «средний», но оказалось, что она себя просто недооценивала. На самом деле, планка оказалась гораздо выше среднего. Поэтому она и понимает, что ей говорят японцы, и сама с ними почти свободно общается. Вот и у «сеструхи» талант обнаружился, а то она всё плакалась, мол, «бесталанная я»…

— Это, кого надо — «друг», — со значением произношу я, берясь за чашку с кофе. — Сотрудница японских спецслужб.

— Да ты что⁈ — СунОк ещё больше расширяет свои глаза от изумления. — А почему она здесь?

— Будет вести за мной наблюдение.

— Зачем?

— Опасаются. Наверное, думают: раз могу отговорить школьников от самоубийств, то и на действие с «обратным знаком» способна.

— С каким ещё — «обратным знаком»? — ожидаемо «не врубается» онни.

Делаю глоток кофе и думаю: «а чего я чай не заказал»?

— Бояться, что приглашу всех прыгать с моста в Сумида–гава, — объясняю я, с многозначительным прищуром смотря поверх белой фарфоровой чашки.

(Сумида–гава — «большая река», перевод с японского, река в Токио)

— А ты можешь⁇

Со вздохом ставлю чашку на блюдце. И почему–то, признаюсь.

— Дело в том, что сама не знаю, на что способна. Вокруг случаются необычные вещи, но отчего они происходят — не понимаю…

— Ты слишком глупая, чтобы быть ведьмой или богиней, — успокаивает СунОк.

— Спасибо, онни. Ты сказала именно то, что было нужно.

— Пожалуйста. Так для чего нужна Сато Харуко?

Пожимаю плечами.

— Наверное, чтобы остановить меня. Если вдруг что–то пойдёт не так…

— Как она это сделает?

— Ну, например, голову отрубит…

— Чем⁈

— Мечом. У неё раскладная катана сбоку, на бедре пристёгнута…

Онемев, онни сидит, вытаращившись, что есть сил. Пытается понять: шучу, или нет?

— Она в брюках! — восклицает она. — Ты уже достала своими глупостями! Смерти хочешь⁈

— Да нет, как раз жить собираюсь.

— Раз так, то следи за своим языком! Опять за старое взялась⁈

— Ты смотрела вчера новости, сплетни или соцсети? — спрашиваю я, желая сменить тему.

— Если ты так думаешь… — произносит онни не среагировав на мою попытку увести разговор в сторону, — значит, готова к такой ситуации… Может наконец всё же расскажешь, — в чём дело?

— Зачем?

— Затем, что мне надоело быть дурой! Не знает она! Как же! Всё ты знаешь! Давай, говори! Или я сейчас встаю и уезжаю к маме! И всё! Больше ты меня никогда не увидишь!

Разглядываю раскрасневшуюся онни, думая, как поступить. Выдумать опять чё–нить? Опять придётся запоминать, если эта тема, когда–нибудь вдруг вновь «всплывёт». Надоело себе «чердак» забивать всяким хламом! С другой стороны, прекрасная возможность навсегда избавиться от корейских «родственников». Буду жить один, как «кум короля», никто мои деньги больше не потратит… А с другой стороны…