Кость бледная

– Джеймс намекает на «непрожитую жизнь». Альтер эго Брайдона навещает «веселый уголок», его дом детства, чтобы показать, что могло бы стать со Спенсером, если бы он остался в Америке и действительно сделал что-то со своей жизнью.

– Так, и что вы на это скажете? – спросил Пол, у него в затылке зашумело, словно вдалеке жужжало какое-то насекомое, он попытался не обращать на это внимания. – В конце рассказа Спенсер Брайдон научился чему-нибудь у своего призрака? Изменит ли он благодаря этому опыту свою жизнь или останется расточительным, эгоистичным… э… – его мысли смешались.

– Они – доппельгангеры[8], – ответил кто-то, Пол слышал голос, но не мог узнать говорившего, – добро против зла. Только читатель путается, кто из Брайдонов добро, а кто – зло. Альтер эго, в конечном счете, одерживает верх благодаря тому, что в тексте описывается как «яростно кипучая сила», а в действительности это означает, что Брайдон слаб, в то время как его альтер эго – его двойник – возмужал и преуспел, несмотря на то что вообще не существовал в реальном мире.

Но Пол уже не слушал. Он вглядывался в страницу книги, которую держал в руках, – тонкое издание в мягкой обложке «Веселый Уголок Генри Джеймса и другие рассказы», – затем моргнул и приблизил ее к лицу. Текст был виден, но слова превратились в нагромождение бреда. Пол не мог их прочесть. Не понимал, что они означали. Он почувствовал, как пальцы сомкнулись на кусочке мела, внезапно сделавшемся в его руке тяжелым и холодным, словно лед.

Одна из студенток в первом ряду произнесла:

– Мистер Галло?

Но ее голос звучал как пластинка, которую проигрывают на медленной скорости, – тембр стал по-мужски низким, тягучим и нестройным. Пол уронил «Веселый уголок» и уставился на аудиторию. Он продолжал сжимать кусок мела.

Его ассистентка, Рена Тремейн, сидевшая в дальней части комнаты, подняла взгляд от своего стола, ее очки съехали на кончик носа, перед ней лежала открытая книга. Губы женщины шевельнулись, она что-то говорила, но ее голос заглушало сердцебиение Пола, барабанным боем звучавшее у него в ушах: бам, бам, бам, бам. Нечеткая серая пелена на периферии зрения становилась все гуще и гуще, пока ему не начало казаться, что он смотрит на аудиторию сквозь мультяшный бинокль. Пелена все расширялась, пока не остались лишь два узеньких пятнышка тусклого белого света. А затем все померкло.

* * *

Он моргнул и понял, что глядит в небо цвета пушечной бронзы, испещренное стремительными пепельными облаками. Студеный ветер холодил его тело. Он неподвижно лежал на земле, и его дыхание со свистом вырывалось из узкой трубки горла. Он попробовал сесть и понял, что не может. А когда попытался хотя бы пошевелиться, оказалось, что не в силах сделать и это. Он скорее почувствовал, чем увидел фигуру, двигавшуюся где-то вне поля зрения, – чье-то неясное и смутное присутствие, которое тем не менее вымораживало до глубины души. Он попытался открыть рот и заговорить, но не смог. Рука скользнула перед его глазами, заслоняя небо и темные облака. Он сообразил, что рука – его собственная, хотя он не двигал ею и не поднимал к лицу. Ладонь и пальцы были покрыты кровью.

* * *

Он очнулся на полу в своей аудитории, над ним нависало чье-то размытое и незнакомое лицо. Губы шевельнулись, но ни слова не прозвучало. Теплая рука прижалась к его лицу. Все тело Пола покрывала пленка холодного пота. На склонившемся лице проступили черты Рены Тремейн, и ее голос пробился к Полу, поднимаясь вверх по октавам, пока не приблизился к своему нормальному тембру.

– Мистер Галло? Мистер Галло? – произнесла Рена более мягким тоном, хотя ее лицо по-прежнему выражало беспокойство. – Ну, наконец-то.

Он изо всех сил попытался сесть. Кровь стучала в висках.

– Пожалуй, вам лучше пару минут не двигаться, – сказала Рена.

– Что случилось?

– Вы потеряли сознание.

– Как… – ему удалось повернуть голову, студенты смотрели на него широко распахнутыми глазами, кое-кто открыл рот от удивления.

– Может, я вызову скорую? – спросил один из ребят.

– Да, – ответила Рена.

– Нет, – возразил Пол, – нет, все в порядке.

На этот раз ему удалось сесть. Он прислонился к стене, опершись руками на колени. Отчего-то хотелось взглянуть на правую ладонь. Пол перевернул ее, но она выглядела как обычно, лишь была слегка испачкана мелом. Рядом на темно-зеленом линолеуме был нарисован несколько раз обведенный круг – порывисто, будто его рисовал рассерженный ребенок, – с грубой косой чертой в центре.

– Это вы сделали, – через силу произнесла Рена.

На Пола снова накатило видение, зернистое, словно старая кинопленка: он лежит на спине, смотрит в небо и чувствует чье-то присутствие, его окровавленная рука скользит перед глазами.

– Сходите хотя бы в медпункт, – предложила ассистентка.

– Хорошо, – сказал он. – Вы справитесь с группой?

– Да. А вы сами-то справитесь? Могу послать кого-нибудь с вами.

– Я дойду.

– А если по дороге снова упадете…

– Тогда я – везучий балбес, который получит компенсацию за травму на рабочем месте.