Кость бледная

Джилл встала и пошла по кровавому следу к краю обрыва. Внизу был глубокий овраг, и Джилл заглянула в него. На дне лежал мертвый человек, его израненное, окровавленное тело припорошило снегом. Глубокие раны и порезы покрывали грудь и руки мужчины, щека была разорвана, и Райерсон рассмотрела аккуратные ряды белых зубов. Единственная глазница, заметная сверху, забилась багровым снегом. В нескольких футах от мертвеца лежал самый большой волк, которого Джилл когда-либо видела. Матовый, покрытый кровью мех был темным и гладким, словно бархат, а лапы – размером с бейсбольные перчатки. Детектив увидела один из его тусклых зеленых глаз, смотревших в никуда. Из брюха зверя торчал огромный нож, рукоять которого была всего в нескольких дюймах от окровавленной вытянутой руки человека. Рваная рана рассекала живот волка, и из нее на заснеженную землю выводком влажных переливающихся змей вывалились связки розовато-фиолетовых кишок.

Наконец звук вращающихся лопастей вырвал Джилл из оцепенения. Она подняла голову и увидела вертолет, который завис в воздухе, почти касаясь верхушек деревьев. Райерсон вернулась в центр поляны и начала размахивать руками.

34

В том, что неделями и месяцами его будут мучить ночные кошмары, не было никаких сомнений. А в течение дня он пребывал в мрачной уверенности, что все, когда-либо казавшееся реальным и истинным, было лишь ослепительным световым шоу в ночном небе. И всякий раз, когда он заглядывал в зеркало, оттуда на него смотрело лицо Дэнни. Разумеется, так всегда было. Но теперь стало даже чаще, чем прежде.

Пол очнулся на больничной койке с забинтованными ступнями, большим квадратным пластырем на пупке и капельницей в правой руке. Было холодно. Сверху его укрывала лишь накрахмаленная белая простыня, но он подумал, что даже если его оденут в скафандр и отправят на экватор, зубы все равно не прекратят стучать. Интересно, избавится ли он хоть когда-нибудь от этого ощущения.

Доктора, которому удалось спасти его жизнь, звали Эпштейн. Правда, он не смог сохранить два маленьких пальца на левой ноге Пола. Их ампутировали, а Полу сказали, что он некоторое время походит с тростью, а потом привыкнет. Он воспринял новость почти без эмоций, и проливал ночью слезы не по себе, а по брату.

В первую ночь в больнице, то теряя сознание, то приходя в себя, он открыл глаза и увидел Дэнни, сидевшего на одном из пластиковых стульев в изножье кровати. Брат был чисто выбрит и пострижен. Он улыбнулся Полу, и Пол улыбнулся ему в ответ. Потом Дэнни встал и вышел из палаты. Пол слышал, как его шаги удалялись по коридору. Это было слишком реально, чтобы оказаться сном.

На второй день, когда он пришел в сознание, его посетила Джилл Райерсон. Она была одета в джинсы и толстовку университетской хоккейной команды. Джилл улыбнулась и спросила, как он себя чувствует.

– Как будто прошел сквозь ад и вернулся, – ответил он, а потом захлебнулся неудержимым приступом хохота.

Вскоре смех перешел в рыдания. Джилл выскользнула из комнаты и оставила его одного.

* * *

Несколько дней спустя он стоял в дверях кабинета детектива Райерсон, опираясь на трость. Когда она подняла глаза, по выражению ее лица Пол понял, насколько ужасно выглядел. Он и чувствовал себя отвратительно. Он понимал, что вернется в норму еще не скоро. Если это вообще когда-нибудь случится.

– Здравствуйте, – произнес он. – Я не вовремя?

– Вовсе нет, – ответила она, вставая и обходя стол. – Входите, Пол.

Он со своей тростью проковылял в кабинет и опустился на стул перед столом. Прикрыв дверь, Джилл развернула свое кресло и села рядом.

– Выглядите намного лучше. Как себя чувствуете?

– Двадцать девять швов на животе, плюс стал на два пальца легче. Завтра еду домой.

Он улыбнулся, но в его улыбке по-прежнему сквозила печаль. Пол чувствовал, как уголки губ, словно гирями весов, тянет вниз, и заметил, что лицо Джилл Райерсон приняло схожее выражение.

– На днях в больницу приходили полицейские и сказали, что до отъезда домой мне нужно дать показания. Я рассказал им то, что услышал от Дэнни. Сказал, что есть и другие жертвы.

– Да. Наши люди уже проводят предварительный осмотр леса в том месте, где стояла хижина. Если в ближайшее время чего-нибудь не найдут, придется отложить до весны. Снег пошел, дороги скоро заметет.

– Дорогу, – поправил Пол, – она там только одна. И на въезд, и на выезд.

Райерсон кивнула:

– Я уведомила Пегги Чалмерс о рюкзаке, который вы обнаружили среди вещей вашего брата в хижине.

– Хорошо.

– Пол, как вы разыскали там своего брата? Откуда вы знали, где искать?

– На самом деле это он нашел меня. Я просто заблудился. Он спас мне жизнь.

Райерсон открыла ящик стола и достала маленький цифровой диктофон. Она показала его Полу.

– Для ваших показаний, если вы не против.

– Да, хорошо, – сказал он. – Мне просто интересно, какие показания я должен дать.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, – вздохнул он, – я могу рассказать вам историю, в которую вы поверите. Которая вас устроит. Или я могу рассказать вам, что произошло на самом деле, и позволить вам прийти к собственным выводам.