Кость бледная

Пол кивнул, его взгляд заскользил вдоль столов. На другом конце зала сидел мужчина в неоново-зеленой лыжной куртке и наушниках, он печатал на ноутбуке. Казалось, это единственный человек в помещении, который не нервничал, не ожидал самого страшного и не был погружен в свои мысли. Пока Пол наблюдал за ним, мужчина оторвался от экрана и встретился с ним глазами. Он кивнул, и Пол кивнул в ответ. Затем Галло перевел взгляд на торговые автоматы и парня в тюрбане, все еще скармливавшего мелочь одному из них с непоколебимой, методичной настойчивостью.

– Он журналист, – сказала женщина, сидевшая за столиком Пола.

– Кто? Тип, который думает, что перед ним игровой автомат?

– Нет, тот, что печатает на ноутбуке. Я пришла пораньше, и он задал мне несколько вопросов о моей дочери, – ее лицо смягчилось, и Пол почувствовал жалость к ней. – Она пропала, моя девочка.

Женщина перебралась на пустой стул рядом с ним. Галло улыбнулся, когда она вытащила и открыла небольшой фотоальбом. Такой маленький, что на каждой странице помещались лишь две фотографии. Девушка на снимках была изумительна – дерзкая в своей красоте, загорелая, на каждом третьем снимке она вовсю демонстрировала крошечные бикини. И была совсем не похожа на опустошенную, встревоженную женщину, сидящую рядом.

– Ее зовут Роберта Чалмерс. Мы зовем ее Бобби. Она не кажется вам знакомой?

– Нет, нет. Извините. Но я не здешний.

– О, – казалось, это не смутило женщину, она перевернула страницу и указала на одну из фотографий. – Ее выпускной в колледже. Видите? Представляете, она ведь чуть не вылетела.

Полу стало плохо. Вот тут все и закончится? В каком-то полицейском участке посреди чертовой Аляски, в очереди на взятие мазка изо рта? Он теперь член какого-то нездорового, высасывающего душу клуба, в котором придется маяться до конца жизни, показывая незнакомцам фотографии брата и спрашивая, не узнают ли они его?

– Прошу прощения, – сказала женщина. – Иногда я не замечаю, что начинаю слишком давить. Возможно, вы не в настроении беседовать. Прошу прощения.

Она закрыла альбом.

– Все в порядке. Сожалею, что это случилось с вашей дочерью. Как давно она пропала?

– Два с половиной года назад. Она всегда была свободной духом, моя Бобби. И слишком доверчивой. Я постоянно беспокоилась, что она может связаться с дурной компанией. Вокруг столько плохих людей. В школе она встречалась с парнем студенческого возраста – не то чтобы он на самом деле был студентом, конечно, у него не было работы, он разъезжал на мотоцикле, все руки в татуировках. И он курил марихуану. Разумеется, я понимаю, что эти вещи не обязательно делают человека плохим, за исключением, может быть, марихуаны, просто тот парень оказался, вдобавок ко всему прочему, дурным. Иногда он бил ее.

Из горла женщины вырвалось рыдание, похожее на пронзительный смех, так что Пол даже чуть отпрянул. Кое-кто повернул голову в их сторону.

– Сколько ей сейчас? – спросил Пол.

– Двадцать шесть. У вас есть дети?

– Нет, – он подался вперед, положил ладонь на фотоальбом. – Позволите мне?

– Пожалуйста, – сказала женщина, ее лицо, казалось, наполнилось каким-то слабым светом, – пожалуйста.

Он просмотрел несколько фотографий, а женщина, улыбаясь, придвинулась к нему поближе. Она комментировала некоторые снимки или называла людей, оказавшихся в кадре рядом с ее дочерью.

– Очень красивая, – произнес Пол, закрывая альбом.

– Свободная духом, – повторила женщина, ее голос как-то отдалился, а глаза перестали фокусироваться на собеседнике. – Бобби не могла удержаться ни на одной работе. Принимала наркотики, но мы пытались ей помочь. Вы знаете, как это тяжело? Пытаться помочь тому, кто этого не хочет? – она сжала руки в кулаки, но лицо ее оставалось мягким, взгляд ушел в себя, она глубоко задумалась. – Знаете, каково это?

Пол различил выражение боли в лице женщины. Он пожалел, что приехал сюда – и в этот полицейский участок, и вообще на Аляску. «Будь ты проклят, Дэнни, сукин ты сын. Меня бы здесь не было, если бы не ты. Но тебе нужно было собраться и уехать, да? Некоторые вещи никогда не меняются, да? Эгоистичный ты ублюдок».

– Мы из Вефиля, – продолжала женщина, – прожили там всю жизнь. Бобби была таким счастливым ребенком. Мы подарили ей прекрасную жизнь, я и Роджер. Мы были хорошими родителями. Но я думаю, невозможно помешать злодеям запустить в кого-то свои когти, правда ведь?

Она хмурилась и ждала серьезного ответа.

– Невозможно? – повторила более строго.

– Нет, – сказал он, – думаю, невозможно.

– Бобби ушла из дома два с половиной года назад. С какими-то местными бродягами. Я имею в виду не бездомных, конечно, а каких-то старых мужиков, которые только и делают, что пьют, снова пьют и палят. В смысле из оружия. Может, с бездомными было бы лучше, – женщина добавила чуть тише: – А эти все курят марихуану.

Пол кивнул. Женщина снова всхлипнула, на этот раз парень в тюрбане обернулся и сверкнул неодобрительным взглядом в ее сторону.

– Верно? Я ведь права? – спросила собеседница. – То есть вы понимаете, о людях какого сорта я говорю? Иисус, Мария и Иосиф.