Кость для Пойнтера

Откуда-то из-за края круга бочком-бочком выкатился широкий в кости, невысокий крепыш с сальным лицом и жесткими черными волосами. Потертая и застиранная униформа рядового легкой упряжной файрболлерии сидела на нем в обтяжку, кое-где треснув по шву. Выставив нижнюю челюсть и сжав кулаки, здоровячок попытался надвинуться на меня, дыша тяжелым запахом прямо в лицо.

— Тебя кто сюда звал, шкура анарская?

— Никто не звал, горе ты луковое, — негромко ответил я и добавил: — Сам пришел. По делу.

Из кулака чернявого самым чудесным образом показался расплющенный молотком и заточенный восьмидюймовый плотницкий гвоздь. Похоже, с общеизвестным тесайрским пристрастием к луковому супу я угадал как нельзя лучше, вернув «анарскую шкуру» с процентами. Ладно, чем быстрее кончат щупать на слабину, тем скорее пойдет серьезный разговор.

— Т-ты… Я ж тебя щассс… За всех наших! За братков-солдат!!! — зарычал любитель острой похлебки, распаляясь в неистовстве, и попер на меня кадавром. Бешеная слюна пенилась у него на губах.

Отступать было нельзя — шаг назад, и кувырнешься через спину напарника этого задиры, наверняка присевшего позади. А там если не убьют, так измолотят и выкинут прочь, что мне никак не нужно. Оставалось лишь распалять заводилу в надежде на ошибку… или чье-то вмешательство.

— Сам-то кто будешь, чтобы за всех спрашивать?

— Вот нанижу тебя на тычку — кто тогда буду? — процедил тесайрец, водя лезвием перед моим носом. Сразу не стал кидаться, хороший знак…

Ответ на эту предъяву лежал на поверхности, не требуя рытья шахт и карьеров. Тут уж, как эррадский улигерчи, «что вижу — то пою».

— Дурак будешь. Убивец и бандюган, а не солдат.

Чернявый затрясся и натурально пустил пену по губе, до того крепко сжав свою «тычку», что костяшки пальцев побелели до скелетной мертвизны. Прикидывая, как ловчее расшвыривать ближайших задир, я напряг пальцы правой руки, призывая ветер, покорный магии симвотипа. Но тут мертвая тишина, в которой было слышно лишь потрескивание горящих сучьев, нарушилась коротким тихим приказом, долетевшим от костра:

— Охолони, Жанно. И ступай прочь.

Штатный задира крааля без слов мгновенно снялся с места и шмыгнул обратно за границу светового круга. Только сплюнул напоследок мне под ноги да неуловимым движением сунул заточку в рукав. Исполнительный попался, оглоед.

На удивление, приказ отдал все тот же самый первый тесайрец, что прежде донимал меня скрипучей песней и словесными увертками. Мысленно я обругал себя за тупость и невнимание покрепче, чем поименованного Жанно. Похоже, надо было с самого начала получше прислушаться к этому горе-певцу — смог бы обойтись без последующей проверки.

— Как к тебе обращаться, уважаемый? — искупая допущенную глупость, я отвесил тому приличествующий поклон на четверть отвеса.

— Зови меня Жак-Простак, — вернулся тот к шутливому тону. — А к тебе как обращаться, мил-человек?

— Зови меня Джек, — представившись на тот же расплывчатый манер, я против воли усмехнулся. Гадай, настоящее ли имя тебе назвали… Помнится, и Тнирг я сперва назвался так же, пряча истинность имени за лихостью его мнимого сокрытия.

Вот только это не спасло от всего, что приключилось дальше и творится посейчас, затянув меня в самую середку гномских династических разборок с попутным заходом во все тяжкие. Вплоть до этого вот крааля бывших врагов, каждый из которых когда-то смотрел на таких, как я, через прицел арбалета или иного метателя.

— Стало быть, Джек… — Жак распробовал услышанное и переиначил на свой балагурский лад: — Джек-не-простой-человек.

Я лишь кивнул, соглашаясь. Не простой. Давно уж непростой, так что и сам привык, и от прочих скрыть не могу. Ни от своего брата человеческой крови, ни от прежде никогда не виданных подгорных жителей. Надо бы задуматься над таким поворотом, но это можно сделать и позже. Сейчас важнее понять, какие еще выводы сделает прикидывающийся простаком главарь интернированных.

— Так с чем пожаловал, Джек?

— С предложением. Выгодным, — отчего-то именно теперь стало необходимо взвешивать каждое слово.

— Для кого выгодным? — цепко выделил главное Жак.

— Для вас и тех, кто предлагает, — прозвучало столь же обтекаемо.

— А для тебя? — не отставал он.

— «Рогач не мой, я его только продаю», — ответил я старой поговоркой, разводя руками.

— Так-таки сам и ни при чем? — прищурился тесайрец.

— Да я в Ярую Горку вообще явился только вчера, а в Подгорье и пары недель не прошло, как отираюсь, — главное, все полная правда. — Так что ваши старые счеты с местными — мимо меня. Я даже не знал, что вы тут обретаетесь.

— А ведь точно, видал я его вчера на входе в город! — прозвучало из толпы. — То-то думаю — с чего это мужик вылупился на меня, как на мертвяка хожалого?

В круг протолкался давешний «франт», чье явление потрясло меня на подгорном базаре. Как же удачно он оказался именно в этом краале, с ходу подтвердив мои слова! Очевидно, пройдена и вторая проверка, уже не на личную стойкость, а на отсутствие столь же личного интереса в том, чтоб нажиться на неприкаянных пленниках.