Кость со стола

– Не буду вдаваться в сложные технические проблемы, которые преодолели двести лет назад учёные периода Пионеров. Да и по вашим глазам вижу, что вас, капрал, это не слишком интересует. Вы, кадровые профессионалы-операторы – люди дела. Вам привычно получать к оружию чёткую инструкцию: типа – «нажмите рычаг «А» до упора, и винтовка будет стрелять очередями». Но на этой Франческе мы столкнулись со странным, нигде прежде не наблюдавшимся, феноменом.

Возбудители проказы, оказавшиеся в слюне укусившего вас москита, не выжидали положенного им, по-идее, латентного периода. (В те, далёкие, времена на то, чтоб начать проявляться у плазмодия лепры уходило иногда до семи лет!) И, что самое странное – они отлично освоились в никогда прежде не попадавшемся им организме. Тело нашего (ну, вернее – вашего!) дрона оказалось полностью нефункционально за каких-нибудь пятнадцать минут.

Не хочу, конечно, хвастаться, но обычно наш аватар сразу изготовляется с иммунитетом к большинству известных нам земных и инопланетных болезней. И – невосприимчивостью к токсинам. То, что сразу, так сказать, «всобачить» не удаётся – находится в антидотах и вакцинах. В боекомплекте дрона, в шприцах.

А тут – получилось так, что вас – ну, вашего и нашего дрона! – мы потеряли быстро, а дронов тех, кто шёл за вами – и того быстрей! Вот это-то и напрягает меня, и всех сотрудников моего отдела больше всего.

Не буду ходить вокруг да около, приводя вам данные наших анализов, и разные умные или дурацкие гипотезы, которые выдвигались по этому поводу. Скажу кратко: всё выглядит так, словно и возбудителей суперлепры, и токсины для местных пресмыкающихся – разработали специально.

Причём – именно против дронов с телом на базе генотипа свиньи.

Но интересно и то, что вся эта хреновина – и бактерии и яды! – смертельны и для человека. Но в случае с бактериями и ядами самое слабое и уязвимое место – модифицированный мозг! – дрона не затрагивается, а упор делается на факторы, поражающие только тело.

Так что выбор у нас небольшой, не так ли?

Джон снова кивнул. Основная мысль доктора уже достаточно хорошо вырисовывалась.

– Думаю, вам уже стало понятно, (Как, впрочем, и нашему любимому, но несколько – хе-хе! – консервативному, скажем так, Высшему руководству!) что здесь мы имеем дело с организованным противодействием.

Кто-то озаботился досконально изучить нас, и наши методы и инструменты, и теперь… Применил адекватно разработанные меры препятствования нашей экспансии на другие планеты. Есть вероятность, что Франческа как раз и является первой такой планетой.

Здесь они, похоже, и будут проверять. Насколько эффективны окажутся разработанные меры.

Док помолчал, пошевелив пальцами сцеплённых перед собой рук. Джон спросил:

– Инопланетяне?

– Не знаю, капрал. За все восемьсот лет, что мы осваиваем Пространство и колонизируем подходящие нам кислородные планеты, мы не встретили никого… Разумного. Нет, не так: достаточно разумного. Это, разумеется, ничего не значит: если раса чужаков намного превосходит нас в техническом и научном плане, им ничего не стоит держаться так, чтоб мы их не замечали. Но…

Но не вяжется всё это. Если это и правда – инопланетяне, они могли бы затормозить наше распространение по космосу гораздо раньше. И куда проще. Например, не выпустив те, самые первые, корабли – даже из атмосферы Земли. Такое даже с нашей современной технологией – проще пареной репы.

– Тогда – кто?

– Не знаю. И что бы там не надумал наш любимый Генеральный Штаб – и они ничего не знают наверняка. Имеются лишь более-менее вероятные предположения. О целях данного противодействия.

– И какие же это могут быть цели, доктор?

– Первая и главная – что нас просто хотят так или иначе прогнать с этой планеты.

То есть – заставить наш крейсер убраться, занеся её в списки опасных, малоперспективных и непригодных. Ну и, возможно, в будущем помешать освоению и других планет. Тех, что ещё не открыты разведчиками. Но которые по каким-то неизвестным пока причинам входят в чужую «зону жизненных интересов».

И вот по этому-то поводу, капрал, я вас и вызвал.

– Я вас внимательно слушаю, доктор. – лицо Джона ничего не выражало, но в душе кипели страсти! Столь откровенно доктор Хилл с ним прежде никогда…

– Старайтесь, разумеется, выжить. Там, внизу. Однако помните: самое слабое место дрона – всё-таки не тело. А модифицированный мозг. Думаю, не ошибусь, если скажу, что пока оружие направлено против тела, оно опасно, конечно, но – не смертельно, как даже в вашем случае: травма, полученная вами, остаётся не на теле, а в, так сказать, душе.

Поэтому. Если почувствуете, что вдруг, ни с того ни с сего, на, так сказать, «ровном месте», теряете контакт с телом… Или начинаются галлюцинации… Или – не дай Бог, конечно! – умираете – не тяните! Не ждите «зеркального влияния», «синдрома Модоло», «эффекта Салема», и прочих побочных эффектов!

Отключайте связь с дроном и возвращайтесь – сразу!

Потому что основной объект атаки, как мы, бодиформаторы, предполагаем, всё-таки – не дрон.

А оператор.