Кость со стола

Потому что сами знаете: в подпункте девять-три Инструкции есть сноска-пояснение, где написано примерно следующее: «в случае невозможности по каким-либо объективным причинам следовать при разведке стандартной процедуре, места высадки дронов-разведчиков первой волны устанавливает руководство Подразделения Освоения непосредственно на месте». Объективные причины – налицо. Стандартная процедура однозначно отправилась в унитаз. То есть – всё зависит от вашего решения, майор.

– Хм-м… Не знал, что вы такой матёрый буквоед, доктор. И даже озаботились почитать Инструкцию. – внимательно внимая майору, доктор коротко глянул на Джона, и подмигнул. Записку с распечаткой этого и других полезных пунктов и подпунктов Инструкции, которую Джон подсунул ему заблаговременно, док, прочтя текст, незаметно для майора спрятал назад в карман халата. – Ладно, сделаем так.

Пусть капрал Риглон сам выберет место высадки. На своё, так сказать, усмотрение. А если его аватар снова окажется уничтожен, и уничтожен примерно так же, как предыдущие, я просто вычту стоимость этого аватара из будущего жалования капрала. А если денег не хватит – то и из вашего, доктор. Устраивает вас такой вариант?

Лицо доктора Гарибэя чуть побледнело и подвытянулось, когда он переглядывался с Джоном. Но надо отдать ему должное: когда Джон кивнул, док тоже не колебался ни секунды:

– Устраивает, господин майор, сэр!

Высадка на заснеженную равнину, надо признаться, не порадовала своеобразием или оригинальностью ощущений: та же болтанка, те же толчки. И муторное «одевание». Правильней, правда, сказать – ещё более муторное, чем обычно. Потому что к стандартному обмундированию добавились тёплое нижнее бельё, тёплые унты, тёплые штаны, рукавицы, куртка-парка типа «Аляска». И белый маскхалат с капюшоном на случай снегопада, или появления потенциально опасных «объектов». Проще говоря – врагов.

Но снегопада, врагов, или ещё чего, что осложнило бы жизнь Джона, к счастью, снаружи не имелось. (Ещё бы! Сам ткнул пальцем туда, где простирался обширный антициклон, позволяющий надеяться на хотя бы солнечную и спокойную погоду!)

Глаза слепило, хотя солнце, вроде, и стояло невысоко над горизонтом. Скорее всего так происходило от того, что альбедо, как выразился доктор Краузе, их геолог, зашкаливало. Джон про себя усмехнулся: всё верно. Слепит.

Он попридержал высказывания типа «Ни …рена не видно – всё отсвечивает!», или «И понёс же меня чёрт в такую ж…!» Потому что сам напросился. Да ещё рискнув зарплатой как минимум за три месяца вперёд: производство одного дрона, пусть и является стандартной же и отработанной процедурой, но – отнюдь не дёшево! Тут одного квалифицированного персонала автоклава задействовано двадцать пять человек. И работы им хватает минимум на пять дней. А у них зарплата.

И уж она – не чета зарплате даже капрала.

Пейзаж арктического типа разнообразием глаз отнюдь не радовал. Ослепительное сверкание полярного солнца, преломляясь в мириадах кристалликов, всё ещё больно слепило глаза. Надежды на то, что глаза привыкнут за минуту-другую, не оправдались. Пришлось от шлема отщёлкнуть и опустить-таки светофильтр.

Слепить перестало, но что-либо увидеть это не помогло: смотреть, кроме как на те же кристаллы, да яму, вырытую при приземлении двигателями посадочного модуля, было решительно не на что. Кроме разве что неба, имевшего здесь поистине обалденный оттенок: васильково-индиговый.

– Майор, доктор, сэр. Я на месте.

– Отлично. Побережье – в двух милях к востоку. Восток от вас будет… Э-э, короче: капрал, полоборота налево, и идите прямо.

Раздумывая, что напрасно они не позаботились дополнительно оснаститься съёмными снегоступами, и отмечая, что входящие в стандартный арктический набор ботинки с «расширенной» подошвой справляются, в-принципе, неплохо, Джон потопал в указанном направлении. Вскоре неплохо приноровился к неудобству ходьбы по снежной целине. Правда, он всё равно чувствовал себя неуклюжей и неуместной в этих бескрайних снегах уткой, снова и снова поднимая ногу вертикально из миниколодца, куда она проваливалась по щиколотку, и снова ставя её впереди себя на полметра – дальше не получалось. Монотонная, но оказавшейся чертовски тяжёлой работа – банальная ходьба! – оказалась жутко утомительна, и его ноги к ней совершенно не были подготовлены: явно он тренировал не те группы мышц. Через полчаса икры и бёдра ныли так, словно перебрал с икроножным тренажёром…

Чтоб выдерживать направление, приходилось часто оглядываться – на свою же, подозрительно часто петляющую цепочку следов. Вот уж действительно – когда нет ориентиров, движешься, словно пьяный по весне лось в тайге… Смотреть вокруг Джон не забывал, но решительно ничего ни живого, ни интересного вокруг не наблюдалось. Только впереди вскоре начало маячить нечто, похожее на океан: оно словно волшебным образом само-собой возникло из-за пологого как бы бугра.

Подойдя к краю «бугра» Джон обнаружил, что это просто небольшая приподнятость края снежной равнины, здесь, на переломе, спускающаяся к берегу довольно круто.