Костанътинъ (СИ)

Довольный президент и не менее счастливый Брагинский (из-за того, что они улетают уже сегодня вечером), обменялись прощальными рукопожатиями, невольно скрепившими и их отношение друг к другу. Джонс был в самом благодушном своем настроении, так как денег у него в бюджете изрядно прибавилась.

Америка даже рвался пригласить крестника на еще одни каникулы и вместе с отцом (!), но Иван ярко сослался на запущенные дела, на Россию-матушку с ее экономикой и Альфред благоразумно отступил.

Константин отдал с грустным вздохом кредитку обратно. Альфред, неожиданно вернул ее ему со словами: ” Купишь себе подарок сам. Мне недосуг.” Глаза Константина от радости загорелись знакомым фиолетовым пламенем – и Джонс спешно отвернулся, скрывая от них обоих невольный холодок, прошедший по позвоночнику.

Иван, сидя в самолете, усмехнулся: ну все-таки Америка в конце-концов оказался порядочным крёстным.

Они улетали в Англию на обычном пассажирском самолете. Там их ждал крестный номер один, Артур Кёркленд...

Комментарий к Глава 6. Полет. Альфред Ф. Джонс. (1)”Дань в свете” (Tribute of Light) – мемориал, представляющий собой две группы прожекторов, направляющих в небо два вертикальных столба света в память о событиях 11 сентября 2001 года. Террористический акт 11 сентября 2001 года (иногда именуемый просто 9/11) — серия четырёх координированных самоубийственных террористических актов, произошедших в Соединённых Штатах Америки. Ответственность за эти атаки лежит на террористической организации «Аль-Каида»

====== Глава 7. Артур Кёркленд. Магия начинается. ======

Артур долго ждал этого момента. Надо же проследить, как Брагинский выполнил “работу”. Ведь по скайпу и по интернету много не покажешь. И интернет никогда не заменит живого человека. В Англии сам Иван не был очень давно...

Ожидая прилета обычного рейсового самолета, Кёркленд, стоя у стойки, окунулся с головой в воспоминания. Крестины.

Двухтысячный год.

Православный храм в центре Москвы, как и сама Москва, поражал своим великолепием и убранством. Артур много лет здесь не был. Прямо в аэропорту их всех встретила и сама столица России, ее воплощение, Москва.

Худая, очень ухоженная блондинка с великолепной фигурой и яркими, голубыми глазами, с холодной улыбкой, напомнившей самого Брагинского, проводила их всех в черную машину – лимузин с российскими флагами.

Трое, а это – Артур, Альфред и Яо (чему очень удивился Артур), уселись по разные стороны сидений в машине. Москва села между Яо и Альфредом и залезла в свой телефон с головой.

Яо был одет по-праздничному: роскошные, длинные, одежды алого, огненно-красного цвета, богато расшитые на восточный мотив. Тугой, из черной кожи, пояс. Его волосы туго затянуты лентами с расшитыми на них драконами. Он подчеркнуто не смотрел на Альфреда Ф. Джонса, что-то гомонившего по телефону, а Англию прожигал насквозь взглядом, в котором читалась неприкрытая злоба и ярость.

Он не забыл ни про Гонконг, ни про опиумные войны.

Машина быстро летела по шоссе, набитого машинами с народом. Народ за рулем желал летящей по свободному, заранее расчищенному от машин пути, правительственной тачке врезаться в кого-нибудь.

Англия уставился на свои колени.

- Приехали! – как-то весьма насмешливо через несколько минут отозвалась Москва.

Н-да. Россия, есть Россия.

Огромное, открытое пространство площади производило странный, почти мистический эффект. Хотелось невольно сжаться. Величие и размах.

Ступая по брусчатке вместе с Москвой, Артур заметил, что все трое приглашенных не сказали друг другу и слова. Один Альфред все еще трепался с кем-то по телефону, видимо давая указания. От Москвы не укрылось их настроение. И то, что они трое друг с другом не разговаривали.

Их по ковровой дорожке ввели в храм. Москва, прежде чем войти сюда, надела на голову косынку. Сама она была в синем платье с длинной юбкой, немного похожей на цыганскую.

В храме неожиданно было людно. Много самых разных мужчин и женщин, так же либо в косынках, как Москва, либо в накидках. Но вели себя все очень тихо, шепотом общаясь друг с другом. И ходили по неогороженному тяжелыми канатами месту.

Кёркленд осознал, что это все – крупнейшие города и Ивана, персонификации. Их было никак не менее тридцати.

В толпе он заметил Гилберта – они обменялись короткими кивками, Людвига, стоящего рядом с братом и Франциска. Их тоже пригласили, по-видимому. С ними рядом затесался Петербург. Еще он увидел Сербию, но тот, увидя их с Альфредом, быстро скрылся в толпе. Еще выделялась и Беларусь: на удивление вела себя тихо. И вообще ее облик без привычных, милых взгляду ножей как-то слишком попахивал “одомашниванием”.

Как только они ступили на порог храма, Артур почувствовал запах ладана и зажженных свечей. Многочисленные иконы сурово взирали на них, проходящих мимо. К счастью, они были других вероисповеданий, поэтому молиться тут им как бы не престало.

Но все же, все же... Уж больно суровые у них были лики.