Костёр. 1. Чаша ветра

Эта тайная дверь была встроена в глубокую формовку главного зала, и я в один прекрасный день чуть не выскочила из кожи, пребывая в одиночестве, когда внезапно из стены возник Дедал.

Теперь, зная, что она здесь, я с легкостью могла разглядеть ее очертания и круглый медный замок.

Она вела на лестницу — это мне было известно, однако возможности войти я не имела, так как дверь всегда запиралась, когда Акселль не было дома.

Молча я наблюдала, как трое ребят проследовали за Акселль.

Я была убеждена, что там они реально обдалбываются наркотой.

А теперь они затянули в свою паутину ребенка.

Точнее, странного, агрессивного подростка, но всё-таки.

Дверь захлопнулась с характерным, не оставляющим сомнений, щелчком, а я начала неустанно нарезать по залу круги, размышляя, должна ли я что-то сделать.

Ладно, одно дело — трое причудливых взрослых. Пусть они были и полными наркоманами, но ни разу не звали и не липли ко мне или типа того.

Однако сейчас они развращали подростка, если, конечно, в Ричарде было что развращать.

Это определенно неправильно.

Не зная, что делать со своим беспокойством, я слонялась туда-сюда, собирая грязные стаканы и составляя их в посудомоечную машину. Акселль — самая большая неряха в мире, и я убиралась из инстинкта самосохранения, просто чтобы были чистые тарелки для еды и так далее.

— Муррр? — Майну, кот Акселль, запрыгнул на кухонный стол. Я рассеянно почесала его за ухом и наполнила миску с едой.

Как и потайная дверь, Майну появился лишь через несколько дней моего пребывания здесь. Однако Акселль определенно его знала: у нее была кошачья еда, поэтому я поняла, что он принадлежит ей.

Гадая, какого же он цвета, я собрала газеты в стопку, и странная домашность ситуации внезапно накрыла меня. Я сморгнула слезы, вспоминая, как делала то же самое дома, с папой, и как ворчала при этом и вынуждала его напоминать по пять раз и всё такое.

Теперь, мне уже не светит побыть дома с папой, бранящим меня! Я могла бы стать идеальной дочерью, если бы только получила еще один шанс. Я сглотнула, думая, что, вероятно, пришло время поплакать в кровати.

— Прошу прощения.

Я резко обернулась, шмыгая носом и потирая глаза. Я не слышала, как Ричард подошел сзади. Закрыв посудомоечную посуду, я бессильно переспросила:

— Что?

— Акселль послала меня за спичками, — объяснил он хриплым, недетским голосом, проходя мимо меня по узкой кухне.

Он был стройнее проволоки, но с явно выраженными мускулами.

На нем были черные байкерские боты.

— Тебе не кажется, что… — начала я, и он окинул меня взглядом.

Даже через его юность я заметила, что он, вероятно, будет реально круто выглядеть, когда подрастет.

Если, конечно, снимет с лица побрякушки.

— Ты не думаешь, что ты несколько маловат для этого? — я махнула рукой на потайной лестничный проем.

Взгляд Ричарда ничего не выражал.

— Ну, то есть, твои предки знают, где ты? Неужели ты не боишься влипнуть в неприятности или втянуться в это сильнее, что действительно может стать опасным?

Ричард достал коробок спичек.

— Я сирота, милая, — сказал он с легкой озорной улыбкой, — И там не то, что ты думаешь, наверху. Ты еще узнаешь.

Ой-ёй. Звучит не очень.

— Я хочу сказать, еще не поздно уйти, — произнесла я всё с большей и большей неуверенностью.

После этого он по-настоящему расплылся в улыбке, демонстрируя примерные черты лица мужчины, которым станет через пару лет.

— В данном случае слишком поздно уходить, — сказал он, издав небольшой смешок, словно в этом заключалась какая-то интимная шутка.

Он оставил меня, войдя обратно в ту самую дверь, и, абсолютно сбитая с толку, я рассеянно бросила взгляд на стопку газет.

«Пора регистрироваться в окружных средних школах Орлеана», — прочитала я.

Пришлось отодвинуть хвост Майну, чтобы дочитать рубрику.

«Начало обучения — 26 августа» — почти через три недели.

Далее шел веб-сайт, на котором можно зарегистрироваться в режиме «онлайн».

— О, Таис, — сказала Акселль, заходя на кухню. Она порылась в шкафчиках и достала коробку соли. — Слушай, никуда не уходи, мы скоро закончим, а потом мы с тобой сходим куда-нибудь поужинаем.

Я кивнула. Мы всегда ходим куда-нибудь ужинать. Акселль тупо посмотрела на меня.

Я ткнула пальцем в газету.

— Здесь сказано: если собираетесь учиться в средней школе, то пришло время зарегистрироваться. И, как мне кажется, я собираюсь.

Казалось, до нее дошло, и она сказала:

— Ну, ты не обязана ходить в школу, если не хочешь. Вы ведь, вероятно, изучили достаточно, так?

Теперь уже я изумленно уставилась на нее: на ее красивое лицо, которое, похоже, никогда не отражало признаков усталости, похмелья и так далее; в ее черные глаза без зрачков.

— Я не закончила выпускной класс, — медленно произнесла я, будто объясняясь с ребенком, — Мне остался еще один год.

— Ну, что такое один год? — спросила она, пожимая плечами, — Я уверена, ты знаешь все необходимое. Почему бы тебе просто не потусоваться и расслабиться?

Моя челюсть отпала.

— Если я не окончу среднюю школу, то не смогу пойти в колледж.

— Ты имеешь в виду, что собираешься подписаться еще на четыре года? — она выглядела потрясенной.