Костёр чужих желаний (СИ)

— Да ничего особенного, — усмехнулся рогатый. — Тхия с тёщей знакомится. В смысле, с тёщами.

— То есть с тёщами?

— Да, понимаешь, котёнок, у грахов многожёнство — это признак статуса. Если жёнами одного мужчины хотят стать сразу несколько женщин, значит он достойный воин и охотник. А отец Ю — вождь. Поэтому у него три жены. Вот так и получилось, что у твоей подружки сразу три любящих мамы. У них принято воспитывать детей скопом. На «своих-чужих» не делят.

— Во-ождь… — уважительно протянула ведунья, закапываясь в складки хаш-эдового плаща.

— Во-ождь, — передразнил девушку Его Лордство. — Ты на фамилию Ю внимания не обратила?

— Ну, Ро. И что?

— А Тхия они как называют?

— Гм… — лекарка смутилась, почесав ногтем кончик уха.

— Вот именно, — Дан перехватил её запястье, поцеловал ладошку и убрал обратно под плащ. — «Ро» с языка грахов переводится примерно как «король», «вождь вождей».

— Пф-ф! — фыркнула Арха. — Он же воплощение Тьмы, бог. Как-то, «король» это мелковато.

— Ну, видимо для бога они отдельного слова не придумали, — пожал плечами рогатый.

— А ты их язык знаешь?

— Я все основные языки империи учил хотя бы понемногу, — улыбнулся Дан. — И — нет. Человеческим владею очень плохо. Так, на пальцах объясниться могу, понимаю с пятого на десятое.

Арха уставилась на его подбородок — больше ей из своего положения разглядеть не удавалось. Ведунья вдруг додумалась, что она про хаш-эда ничего, кроме того, что он самый лучший демон, не знает. Например, понятия не имеет, какое его любимое блюдо или цвет. Или, вот, какими он языками владеет.

Это почему-то показалось диким. Неуместным и совсем неправильным.

— Данаш, а какой у тебя любимый цвет? — почти прошептала лекарка.

Она и сама не поняла, почему у неё вдруг горло перехватило.

— Вот нравится мне этот вопрос! — развеселился рогатый, у которого, видимо, было отличное настроение, не смотря на царивший кругом бардак. — Цвет чего? Одежду предпочитаю тёмную. Но это, скорее, мода. Коней вороных, но это признак породистости. Спальню ты мою видела. На цветы мне плевать. Книги люблю не за оттенок обложки, а за содержание.

— Да ну тебя! — надулась ведунья.

Вредный демон хмыкнул и ещё теснее прижал к себе девушку, пристроив свой подбородок у неё на макушке.

— А вообще самый красивый цвет у топазов. Знаешь, жёлтый такой с чуть заметным зеленоватым оттенком, — негромко, слегка на распев, проговорил демон. — Особенно в полумраке. Тогда их цвет становится глубже и как будто светиться изнутри. А если они полуприкрыты ресницами, то зелень делается ярче, а жёлтый превращается в густо-медовый.

— Топазы? Ресницами прикрыть? — не поняла Арха.

— Н-да, поэт из меня все-таки не выйдет, — опять хмыкнул Дан и ничего пояснять не стал.

И только тут умница ведунья сообразила, что речь вообще-то о её собственных глазах шла.

И вот как на такое отвечать? Одно слово — лорды.

— Пошляк! — буркнула лекарка.

И плотнее закуталась в его плащ — спряталась.

* * *

Тем временем гвалт в комнате перешёл на новый уровень. Арха и не подозревала, что живое существо, если оно не является быком в гоне, может иметь такую глотку. Уши от воплей начало покалывать, а барабанные перепонки резонировали, словно тамбурины, отражая звуки прямо под череп.

— Все это замечательно, — лекарка даже голос не понижала — смысла в этом не было никакого. — Но, все-таки, по какому поводу они так орут?

Вопрос был действительно своевременный. И не только из-за повышения уровня шума. «Счастливый зять» уже не морщился. Его благородная физиономия перекосилась так, будто Тхия паралич разбил.

— Да понимаешь, котёнок, матушки уговаривают Ю пойти к Тхия в жены. Мол Ро её… эм… обесчестил, и как честный мужчина, обязан жениться.

— А она? — в принципе, ответ на этот вопрос Арха и так знала, без посторонних подсказок.

— Ну, в данный момент твоя подруга доказывает, что Тхияш тут не при чем. И в красках расписывает, кто, как, когда и сколько раз её… раньше обесчестил.

Ведунья хихикнула, представляя, какие эпитеты и подробности Ю использует для убеждения своих «мамочек». Но те, вероятно, не относились к излишне впечатлительным особам. И убеждаться явно не собирались.

— Кстати, Дан. Я вот понять не могу. Особой власти женщин у грахов вроде нет. Право сильного и все такое. А по поводу кто чьей женой станет, мужчины молчат в тряпочку и только зубами скрипят. Это как?

— Интересный вопрос, — ведунья почувствовала, что рогатый опять улыбается. — Наверное, тут их можно с волками сравнить. Ты знаешь, что не волк выбирает самку, а как раз наоборот? Ну, он то сам, наверное, уверен, что выбор за ним. Но когда волчица присматривает себе будущего мужа, она сначала разгоняет всех соперниц, а только потом позволяет за собой «ухаживать». Вот и тут также. Только у грахов все это возведено в статус закона.

— То есть, мужчина даже отказаться не может? Ну, если его какая-нибудь выберет?

Архе, которой и до этого момента было нестерпимо жалко Тхия, захотелось всплакнуть над его горькой судьбой. В самом деле, всей этой свистопляски с женитьбой он не заслужил.